Интервью Басты. Переход СКА в Медиалигу. Главная проблема русского футбола. Абаскаль и СКА. Госденьги

Вакуленко перевел свой клуб из ФНЛ (Вторая лига) в Медиалигу, где команда начнет играть в апреле.

— Когда вы приходили в СКА, речь шла о том, что закрываете долги клуба, и речь шла о сумме в 10 миллионов рублей.
— Там сумма была больше, она была раздроблена, — сказал Баста.

— Как вы покупали клуб?
— Я не покупал. Ко мне обратились болельщики, мои друзья, сказали — давай что-то придумаем. Потому что это бултыхание их порядком утомило. Пообщался со своими друзьями-болельщиками, сопоставили бюджет, что нужно для постройки стадиона с инфраструктурой, дополнительными возможностями — в том числе для проведения концертов, чтобы закрывать базовые потребности клуба. Все было просчитало и договорено. Мне хотелось что-то сделать по-другому, то состояние, в котором находился клуб последние 20 лет, для меня как ростовчанина грустно.

— Но вы говорили о числе болельщиков, которые были на матчах. Речь шла о 500 болельщиках. Это современный мир, где закрываются любые проекты, где все меняется. Если у клуба 500 болельщиков, нужен ли такой клуб?
— Нужен.

— Для кого?
— Для меня. Для людей, которые болеют за армейский спорт в целом. Вы просто пытаетесь все бомбануть в калькуляцию. Вы говорите о финансах.

— Вы тратите 80 млн своих денег на клуб, потом переводите его в Медиалигу, где расходы меньше и требования не такие жесткие, и в итоге — хейт за это решение.
— Так это же русский футбол. Здесь все так будет. Представляете, что будет, если «Спартак» переедет играть в условную Самару? Начнется гражданская война, я думаю. Это же футбол, это религиозные войны. Вы все оцениваете с калькулятором. Я в музыке не занимаюсь калькуляцией и в футболе тоже. Это глупо, ты не поймешь, где выиграешь, где проиграешь. Но то, что я внутренне получил, — мы выходили с моими братьями на сектор, болели. Это космос!

— Но вы же понимаете, что под ФК «Баста» или ФК «Газгольдер» вы бы привлекли больше денег.
— Сто процентов. Но мне нужен мой родной ФК СКА, его существование, жизнь, процветание. Это история клуба. Она сложная. Есть большая команда в Ростове, она имеет поддержку, а есть маленькая — и мне она симпатична.

— Вы говорили о зарегулированности профессионального футбола, привели в пример необходимость содержать детскую школу. Что вас выбешивает в системе лицензирования профессиональных клубов?
— Понимал значимость детской школы, но на данном этапе это было сложно. Потому что в Ростове есть школы — например, школа Понедельника. Мы были в контакте, они бы помогли нам пройти этот этап. Много хороших клубов, которые являются важными для регионов, закрылись, перестали существовать из-за этих вопросов (лицензирования). Хотя это замечательные клубы и никто им не предъявлял претензии, что, блин, нет детской школы или своего стадиона. Ну нет у нас своего стадиона. Есть деньги, игроки, мы хотим биться за звание лучшего клуба своего региона.

— Что вы считаете главной проблемой российского футбола?
— Усложенный процесс существования клубов в русском футболе. Зарегулированность. Про РФС я могу открыто сказать, что нам куча людей шла навстречу, помогали, понимая, что у нас хулиганский клуб, у которого ничего нет. Говорили — ладно, у вас есть нарушения, но давайте как-то сохраним клуб. Люди во многом все понимают и идут навстречу.

— На пресс-конференции сказали важные слова про госфинансирование в профессиональном футболе. Что будет с нашим футболом, если госфинансирования не будет?
— Круто будет. Все будет круто. Мы вернемся в локал, будем поддерживать свой локальный клуб, рубиться, как это было в замечательное советское время, будет рубилово.

— Меньше денег, больше счастья.
— Не уверен, что будет меньше денег. Когда уйдет госфинансирование, мы встретимся с реальностью, упадут все шторки и мы увидим, кто мы такие и что из себя представляем. Улучшится философия боления, качества менеджмента. Люди поймут, что, покупая майку клуба, ты ему действительно помогаешь.

— Если бы у вас была возможность, вы бы наняли Гильермо Абаскаля главным тренером своей команды?
— Мы будем думать об этом. Ха-ха. Мы бы подумали.