«Я отдал все и выжат досуха». Интервью с Иваном Штырковым после поражения от Минеева

- После боя с Романкевичем ты не мог стоять из-за отбитой ноги. Что болит сейчас?

- С Романкевичем сразу было понятно, что отбито. Сейчас пока на адреналине, но чуть ребра гудят. А так никого урона не ощущаю. Давайте не будем забывать, что Романкевич 195 сантиметров ростом – держать дистанцию от его лоукиков было сложно, нужно прям отбегать. С Владимиром мы почти одного роста – пять сантиметров роли не играют. Мне лучше удавалось защищаться и разрывать дистанцию. Он прекрасно понимал, что это мое слабое место. Возможно, у него что-то не получалось.

- У тебя что-то не получалось в этом бою?

- Нарабатывали побольше комбинаторики, нестандартные движения. Не могу сказать, что не получилось ничего или получилось все. Где-то 50 на 50.

- Исполнительный директор RCC Николай Клименко сказал, что за несколько часов до выхода вы подписали контракт на бой по ММА. И если бы соглашения достичь не удалось, ты бы не вышел драться.

- Это уже дела менеджеров. Если я вышел на бой, все подписали.

- То есть перед боем тебе не говорили, что ты не выходишь драться, пока не подпишут контракт по ММА?

- Перед самим боем нет. Просто Николай предупредил, что такая возможность имеется. Он же представляет мои интересы и договаривался с Камилом Гаджиевым о двулогии. Клименко позвонил и сказал, что есть трудности и что самый худший вариант – не драться. Ответил: «Ты босс, представляешь мои интересы. Руководи». Я в бумажные дела вообще не лез. Николай и Камил решали вопросы, нам с Владимиром говорили условия, а мы их корректировали под себя.

- Бой по ММА должен состояться в течение 2024 года. Какая дата будет идеальной для тебя?

- Сейчас не могу сказать. Хочу приехать домой и выдохнуть. Возможно, взять паузу от всего этого – даже не от тренировок. Люди просто не понимают, что значит быть медийным человеком, когда перед боями берут интервью, в течение подготовки. Я отношусь к этому серьезно и не говорю абы что. Всегда высказываюсь с душой и, бывает, очень откровенно. Это часть моей работы, я стараюсь делать ее на сто процентов. Вся эта пресс-движуха забирает много сил. Перед боем целую неделю катаемся Москва-Сочи, проводим пресс-конференции, параллельно весогонка и подготовка. Все это давит. Минеев – один из известнейших бойцов, его медийность тоже давит. Стараемся как можем, но сил уже не остается.

Чтобы показывать зрелищные бои с желанием побеждать, нужен внутренний заряд, а не только физическая форма. Зачастую ребята на коротких уведомлениях закатывают такие бои, потому что у них есть голод. Но когда его нет, когда ты наедаешься, когда тебя энергетически полностью высосали, то начинаешь ментально сдуваться. Можешь быть в лучшей форме в жизни, но ментально тебе ничего этого не нужно. Не хочется готовиться с таким настроением и показывать такие бои. Нужно взять паузу. У нас целый год – нужно его закончить и начать следующий. Дай бог, чтобы все было хорошо и в стране, и в мире. Пока только такие мысли. Сами знаете, в какое время мы живем. Говорил в интервью: «Еще три дня до боя, все может быть. Поединок может не состояться, а мы загадываем на год». Просто отдохну. Иногда нужно немножко наслаждаться жизнью. Все люди пашут, и времени пожить не остается. Настрой сейчас такой. В подготовке и бою с Минеевым я отдал последние капли – я выжат досуха физически и ментально. Даже не могу думать о чем-то предстоящем.

- Когда наступит ясность по бою с Максимом Гришиным 15 декабря?

- У нас незаконченная история. Думаю, через пару дней будет официальное объявление. Может, мне бес в голову ударит, и я скажу: «Давайте закончим этот год кровищей».