«В тяжелом весе есть акулы пострашнее». Александр Романов про бой с Алмейдой, шансы Порье против Махачева, а также Волкова и Павловича

- Александр, в прошлом бою вы сломали руку. Что чувствует человек, который ломает руку и должен продолжать драться?

- Во время удара я сразу почувствовал, что что-то не то – был такой хороший хлопок. Наверное, из-за адреналина показалось, что палец вышел с места. Я даже попытался его подергать в углу, но в середине третьего раунда понял, что он просто разлетелся.

- Сколько времени ушло на восстановление?

- Восемь месяцев. Не тренировался я где-то месяца два, после чего приступил к легкой работе, хотя рука по-прежнему была в гипсе и с металлом – мне ставили четыре спицы. Не очень приятный момент, но зато я смог компенсировать потерянное время с семьей, проводил очень много времени с женой и детьми и наслаждался этим.

- Ваш соперник Жаилтон Алмейда возвращается спустя три месяца после поражения нокаутом от Кертиса Блейдса. Он не слишком торопится?

- Мне без разницы, торопится он или нет. Вообще не фокусируюсь на соперниках, я фокусируюсь на себе, на своих возможностях и навыках.

- Изначально Алмейда должен был драться на этом турнире с Александром Волковым, но потом все переиграли. За сколько недель до боя вы узнали, что стали соперником бразильца?

- За восемь недель. Это вполне нормальный срок.

- Как отреагировали на предложение подраться с Алмейдой?

- Было немного неожиданно, потому что у нас один менеджер. Насколько мне известно, их сторона тоже была не в восторге от этого поединка. Но я отношусь к этому как к работе и бизнесу. Если UFC бой интересен, мне тоже.

- До боя с Блейдсом Алмейда считался тяжеловесом, который идет к чемпионскому поясу. Как вы его воспринимали?

- Я никогда не воспринимал его как потенциального претендента на титул, потому что в этом дивизионе есть акулы пострашнее. Пока он не зарекомендовал себя как ударник. Никто не видел, как он работает в стойке. Сулить ему какие-то чемпионские звания пока еще рановато.

- После боев с Льюисом и Блейдсом сложилось впечатление, что Алмейда хорошо проводит тейкдауны, но дальше просто не понимает, что ему делать. Вас это не удивляет?

- Нет. Скорее всего, он просто привык работать с полутяжеловесами, но тяжи – это совсем другой мир и другие глубины.

- Вес Алмейды обычно около 105 килограммов. Это не маловато для современного тяжа?

- Это очень мало. Могу сказать на своем опыте. 117-120 килограммов – оптимальный вес, чтобы мощно и уверенно чувствовать себя в тяжах и чтобы это не сказывалось на выносливости. Я выйду на бой примерно с таким весом.

- На пресс-конференции вы сказали, что никто не сможет удивить вас в партере. Когда вы в последний раз смотрели бой или тренировку и удивлялись, как человек работает на канвасе?

- Имея в углу такого матерого грэпплера, как Макс Джеменис, меня реально трудно чем-то удивить. Этот человек несколько раз был чемпионом мира по джиу-джитсу, выиграл много классных турниров. Такой спарринг-партнер в команде дает тебе преимущество над соперниками.

- Турнир возглавляет бой Ислама Махачева и Дастина Порье, которому не дают никаких шансов. Вы даете шансы Порье?

- Шанс есть всегда, учитывая, что Порье очень мощно бьет. Но чисто стилистически чаша весов очень сильно не перевешивает сторону Ислама.

- Махачев на пресс-конференции сказал, что все знают, как сделать бой с Порье легким. Что имел в виду Ислам?

- Прессинговать, перевести и финишировать на канвасе. Думаю, у Махачева получится.

- Еще один громкий бой ближайшего времени – Александр Волков против Сергея Павловича. В России сильно удивились этому анонсу и не поняли, почему они дерутся друг с другом. Как вы отреагировали?

- У меня было аналогичное впечатление. Я бы не хотел, чтобы они дрались. Ребята долгое время тренировались вместе.

- Кому бы вы отдали преимущество?

- Александру. Мне он кажется более готовым к возвращению в титульную гонку.

- По набору навыков или психологической устойчивости?

- Именно в психологической устойчивости. В последних боях видно, что он поменялся. Созрел не только физически, но и морально, чтобы попытаться штурмовать эту вершину.

- На пресс-конференции вы свободно говорили на английском, но вопросы вам все равно переводили. Почему?

- Просто здесь у каждого представителя штата свой сленг. Когда говорят очень быстро, можно не совсем правильно понять суть вопроса, поэтому стараемся подстраховываться. Сергей (переводчик) очень сильно помогает, за что ему спасибо. В принципе, для ответа на вопросы у меня хватает навыков.

- На пресс-конференции внезапно задали вопрос, что для вас значит представлять Румынию. В США часто путают Румынию и Молдавию?

- В Америке такое произошло впервые. Обычно все знают, что Молдова – это отдельное независимое государство. Для меня это был шок. Человек работает на таком уровне и элементарно не может отличить молдавский триколор от румынского. Я постарался очень тактично ответить на его вопрос, но, если честно, мне было не очень приятно это слышать.