«В Таиланде за бой заплатили 3 200 рублей». Истории Шары Буллета – самого зрелищного средневеса России

Шарабутдин пришел в единоборства из футбола благодаря драке

Шарабутдин начинал с футбола – в детстве он играл на воротах за «Алмаз» из Буйнакска. Сменить вид деятельности пришлось после драки с одним из игроков другой команды. «Мы собрались в парке, было много людей, но по-честному решили выходить один на один. А надо было уезжать, и тренер говорит: «Или ты садишься в «Газель» и едешь с нами обратно в Буйнакск, или ты больше не игрок нашей команды». А там уже такая ситуация была, что мне надо было выйти один на один, решить вопрос. Не стал слушать тренера и пошел драться. Представляете, столько людей собрал, а потом сел и уехал! Вот ты с какими мыслями уедешь?!», - рассказывал Шара в интервью «Матч ТВ». Конечно же, это была не единственная драка Шарабутдина на улице.

- Я воспринимал единоборства, как самооборону, - рассказывает Шара. - В Дагестане это актуально – драться приходится часто. У меня внешность в детстве была не такой, как у всех. Я – рыжий, а другие немного угрюмые, черные, со злыми лицами. Все думали, что я слабак и что на мне надо себя проверить. Это сейчас я выгляжу немного дико, а раньше без бороды смотрелся мило. Приходилось доказывать, что внешность обманчива. Ну и сам я любил подраться.

Не думал, что можно выходить на ринг и показывать все это на профессиональном уровне. Но друзья выступали на соревнованиях, брат занимался в школе «Пять сторон света», привозил медали с турниров. Радовался победам брата, воспринимал их как свои, но он перестал выступать, а мне захотелось и дальше пополнять этот багаж. Сначала терпел неудачи и не мог понять, почему на улице могу вырубить человека, а на ринге нет. Каждое поражение было ударом, переживал их и прокручивал в голове. Частые выступления дали чувство ринга, я начал побеждать.

Покупал диски и кассеты Pride, смотрел бои. Меня будоражила мысль: смогу ли я так? Что-то говорило – могу, а что-то – нет, это сложно. Но я понимал, что на тренировках работаю не хуже них, просто нужно было перенести навыки на ринг. Сейчас у меня есть опыт и знания. Могу радовать зрителей красивыми боями, потому что был на их месте и знаю, чего они хотят.

Шарабутдин часто дрался в школе, родители ругали за проигранные драки

- В школе мог подраться за одну перемену несколько раз. Бывало, что перемена заканчивалась, а учительница затаскивала меня в класс и закрывала кабинет. Чаще дрался со старшеклассниками, потому что ровесники проигрывали мне в мощи. Старшеклассники не хотели уступать младшему и пытались унизить, а я этого не давал. Бил первым – только так против старшеклассника есть шансы.

У меня дедушка заслуженный учитель России, мама – кандидат наук. Все видели меня в науках. Брата отдали в спорт, а меня в многопрофильный лицей в Махачкале. Мама и отец были принципиальными. Ругали, если приду домой с синяком, и говорили: «Неужели ты проиграл? Ты опозорил нас». Могли выгнать из дома и сказать, чтобы не приходил, пока не выиграю драку. Пытался доказать: «Я не проиграл, просто пропустил один удар». Они думали, раз есть синяк, значит, проиграл. Обидно.

После переезда в Москву у Шарабутдина не было денег на зал, поэтому он ходил на пробные тренировки

- Я переехал в Москву на учебу в РАНХиГС и параллельно ходил на тренировки. К ним влекло больше, чем к учебе, но в университете не делали скидки, что я спортсмен, выступаю и побеждаю. Ушел в спорт с головой. В новом городе не знаешь тренеров, никого. Идешь в зал и говоришь: «Денег нет. Но готов за тебя выступать, выносить твой флаг». Отвечали: «Нет, нам это не нужно, плати». Приходилось менять залы. В Дагестане все по-другому – мы за тренировки не платили. В Москве не было возможности – я ходил на пробные бесплатные тренировки. Все тренера меня уже знали и говорили: «Эй, уже все – платить надо». Я из-за этого переставал ходить.

Тренировался у Али Багаутинова, он тогда еще не выступал в Fight Nights и работал в зале на 1905 года. Ходил несколько месяцев, Али ничего не говорил, за что я ему благодарен. Но в один день собрал  всех и сказал: «Ребята, мне уже надо за аренду зала платить, давайте скидываться». Я воспринял это на свой счет и перестал ходить. До сих пор должен ему месяца за три.

В 2019 году Шарабутдин улетел в Таиланд и какое-то время жил там без денег

- Провел четыре поединка в Китае и все выиграл досрочно. Менеджер говорил, что нужно побеждать зрелищно – мои бои длились 30-40 секунд. Тогда соперники стали просто отказываться драться, из-за этого боев не было около года. И тут дали поединок в Казани – в итоге меня засудили. Должен был побеждать досрочно, но год не дрался и не так хорошо чувствовал ринг. У меня заклинило – я делаю в жизни что-то не так. Еще и все вокруг говорили оставить это дело, найти работу и кормить семью. Тогда решил, что либо я иду до конца, либо бросаю единоборства. Понял, что здесь у меня не получается, а Таиланд мотивировал, потому что там жили и тренировались наши первопроходцы Магомед «Пропеллер» Магомедов, Магомед Сулейманов, Мага «Кобра». Я тоже захотел пожить этой жизнью. Сказали, что там могут сделать бои на стадионе, что на эти деньги можно жить.

Купил горящий билет в Таиланд на завтрашнее утро за семь тысяч рублей, занял у друга. Думал, на первое время хватит денег, которые переведут за проведенный бой. Позвонил в организацию «Татнефть» и спросил, когда будут деньги. Ответили, что завтра переведут. Сел в самолет с карточкой и с телефоном в руках. Приземлился и думал, что деньги уже на счету, а их нет. Сказали бы, что скинут через месяц-полтора, но каждый день говорили, что завтра, а жить на что-то надо. Помогли мои друзья Гамзат и Гаджимурад Хирамагомедовы. Несколько недель провисел на их шее. Помогали другие друзья, которые были в Таиланде. Потом стал проводить бои на стадионах почти каждую неделю, но понял, что на эти деньги себя не прокормишь. Нашел бой в Китае, затем вернулся в Таиланд. В таком ритме провел полгода. Иногда не было денег покушать, но Всевышний слышит молитвы и помогает. И деньги находились, и бои. В Рамадан бесплатно кормили в мечети, кушал там. Такая жизнь меня закалила.

Шарабутдин выступал в бирманском боксе, где можно бить головой и продолжают бой даже после нокаута

- Я понимал, что соперник перед боем испытывает такой же страх или даже еще сильнее, что могу нанести ему такой же урон. Мои навыки лучше – руки, ноги, клинч. Единственное, боялся пропустить удар головой. Такие били в драках – очень неожиданно, в голове сразу искры.

В тайских бойцах что-то есть. Меня сводили с серьезными соперниками, у которых под сто профессиональных поединков. Я ставил им блок на лоукики, но они пытались его пробить. Мне было больнее, чем сопернику. Они бьют сквозь тебя и как будто не чувствуют боли. Гонорар – гроши, но они готовы умереть, дерутся до конца. На них заживает все, как на собаках. Могут в нокаут упасть, встать и продолжить бой. Рано или поздно это скажется на здоровье. Пока ты на эмоциях и на адреналине, ты ничего не чувствуешь, но потом это сыграет злую шутку.

В Таиланде Шарабутдину заплатили 3200 рублей за бой

- Самый большой гонорар был 12 тысяч рублей. Из них нужно отдать процент залу. Я набрал долгов в магазине, в кафе, за хату, за байк и показывал плакат с анонсом боя. Говорил: «Сейчас бой выиграю и долги отдам».

На поединок хотел провести троих друзей в качестве секундантов, а в Таиланде правило, что если ты не таец, то платишь за билет. Он недешевый, стоил три тысячи рублей. Завел друзей, думал, все нормально, а из гонорара списали девять тысяч. На руки получил 3200 рублей. И этими деньгами нужно закрывать долги. Пошел к тайцу, у которого снимал хату, объяснил ситуацию. Он взял мой плакат с боя, повесил себе на дверь. Сказал: «Ладно, потом отдашь». Хороший мужик.

В конце была ситуация, что я его обманул. Улетел на бой в Китай, а следующий билет был в Москву, а не обратно в Таиланд. Но ему пообещал, что вернусь и отдам кварплату за 40 дней – это 20 тысяч рублей. Тогда не мог сказать по-другому. Оставил ему в залог свой кубок. Сейчас появилась возможность прилететь в Таиланд. Первым делом приехал к нему домой и вернул деньги. Он был в шоке.