Степан Фальковский: Перед вылетом в Сочи ко мне подошли и сказали, что обменяли в «Ак Барс»

Степан Фальковский — защитник хоккейного клуба «Ак Барс». Выступал за «Юность» (Минск), «Оттава 67» (Канада), «Адирондак Тандер» (США), «Онтарио Рейн» (США), «Айова Уайлд» (США), «Манчестер Монаркс» (США), «Аллен Американс» (США), «Динамо» (Минск), СКА (Санкт-Петербург).

«В голове мелькало, что, возможно, что-то поменяется в моей спортивной карьере»

— Вопрос человеку, который долго играл в Северной столице, а сейчас выступает в Казани: видели уже солнце?
— Да, чаще солнце стал видеть.

— Ощущается сильно?
— Да, совершенно другие погодные условия.

— Никита Камалов рассказывал, что у него переход из «Сочи» в СКА произошел мгновенно. У вас что-то похожее было в плане трансфера из Питера в Казань?
— Неожиданно было.

— Некоторые игроки чувствуют, что их могут обменять. У вас такие мысли присутствовали?
— Ощущения такого не было, но в голове мелькало, что, возможно, что-то поменяется в моей спортивной карьере. Не объяснить эти чувства, но, скажем так, какая-то чуйка была.

— Как произошел обмен?
— Я с командой СКА сидел в самолете. Готовились к вылету в Сочи. И перед самым вылетом ко мне подошли и сказали, что обменяли в «Ак Барс». Получилось, что вышел прямо из самолета в Москве, купил билет и полетел в Петербург, чтобы собрать необходимые вещи. Всем пожал руки, пожелали удачи друг другу. Прямо в самолете попрощался со всеми — партнерами по команде и тренерским штабом. А на следующий день уже вылетел в Казань.

— Вы уже чуть больше месяца в «Ак Барсе». Как себя чувствуете?
— Здорово. В клубе отличный коллектив, прекрасные ребята. Они помогли мне в плане адаптации.

— Чем вам запомнилось время, проведенное в СКА?
— Прекрасные три с половиной года. Очень рад, что играл здесь. Огромное спасибо Петербургу за это время.

— Вы переходили в свое время из Минска в СКА, а сейчас из СКА в «Ак Барс». Есть что-то общее?
— СКА и «Ак Барс» — это два гранда российского хоккея, две топовые команды. Понятно, что Минск — это тоже хорошая команда, но задачи у нее другие.

«Для меня было важно одержать командную победу в первой игре за «Ак Барс»

— 27 декабря произошел обмен, а 28 декабря вы уже сыграли первый матч за «Ак Барс». Что игрок успевает понять за этот день?
— Мне перед игрой все показали и объяснили: принципы, план и схему игры, где и как нужно действовать. Понятно, что сразу ты все не схватишь, это приходит через матчи. И постепенно старался каждую игру выполнять требования тренерского штаба.

— Первый балл в первой же игре. Насколько это важно при дебюте в новой команде?
— Там так получилось, что выбросил шайбу, она здорово отскочила от стекла, а Ник Петан забросил ее в пустые ворота. Главное было — не мой балл, а то, что команда одержала победу. Для меня было важно одержать командную победу в первой игре. Здорово, что так получилось. Еще и выиграли всухую.

— Вы сейчас за 12 матчей набрали практически столько же баллов, сколько и в СКА за 29 игр. Что изменилось?
— Честно говоря, то, что забиваю и отдаю, — это здорово. Но ведь еще у меня упор идет на защиту, на оборонительные действия. Конечно, голы и передачи — это отлично, но еще нужно, чтобы у нас было как можно меньше игры в своей зоне, чтобы играли надежно у своих ворот.

— В СКА вы отвечали за поздравления на день рождения, заряжая в именинников тортом. Как смотрите на продолжение такой традиции в Казани?
— Ну а чего забирать то, что было в Питере? Можно что-нибудь новое придумать. С ребятами можно, думаю, посоветоваться, чтобы что-нибудь оригинальное и свое сделать на дни рождения.

— До этого вы играли на Западе, а там выезд на Дальний Восток — по одной игре. Недавно вы играли с «Ак Барсом» по две игры в Хабаровске и Владивостоке. Другие ощущения?
— Разница есть. Мы там провели неделю и не видели дневного света, потому что жили по времени Казани. Когда просыпались, то на Дальнем Востоке уже ночь. Свет можно было увидеть, когда только проснулся. И то буквально 15 минут, а дальше целый день проводишь в темноте.

— В моменте прибивает смена часовых поясов?
— Поначалу ничего не чувствуется, а когда уже проводишь больше 3-4 дней, то понимаешь, что чего-то не то происходит. В целом все в равных условиях. Все ведь команды летают на Дальний Восток.

— Вы успели прочувствовать «Зеленое дерби»?
— Крутой хоккей. Каждая игра с «Салаватом Юлаевым» — это будто бы плей-офф. Будто бы последняя и решающая игра сезона. Все борются. Никто не хочет проиграть.

— «Зеленое дерби» не сравнится с «Армейским»?
— Оба дерби — матчи высокого уровня, но «Зеленое дерби» — особенное в плане атмосферы.

«Ребята не особо высокого роста постоянно в движении. И по ним сыграть в тело – непросто»

— Есть ли у белорусских хоккеистов, которые играют в лиге, свой чат?
— Может быть, у кого-то есть, но меня там нет. (Смеется.)

— Но вы перед игрой можете ведь встретиться с соотечественниками?
— Конечно, мы встречаемся. В сборной со всеми общаемся, а в клубах бывает, что с кем-то пересекаемся, а с кем-то – нет. Потому что у всех семьи, еще какие-то дела. Если есть время и возможности, то мы обязательно встречаемся.

— Вы габаритный игрок, но при этом вас не назовешь защитником исключительно оборонительного плана. Как вы работали над катанием?
— Я бы не сказал, что у меня идеальное катание, хотелось бы и лучше. Такой возраст, когда, думаю, уже невозможно поменять что-то сильно. Когда играл в Америке, то много работал над катанием с тренером.

— Экипировка при ваших физических данных спокойно находится?
— Все есть. Я не особо такой и большой, чтобы не было экипировки на меня. В любом магазине найду экипировку под своей размер.

— Тяжело проводить силовые приемы при вашем росте? Я к тому, что у вас плечо на уровне головы некоторых игроков.
— Я высокого роста, поэтому есть вероятность, что могу попасть в голову. Не все ведь таких же габаритов. А когда силовой прием идет, то никто не хочет ведь получать его, поэтому пытаются увернуться. В этот момент есть опасность зацепить игрока - попасть в голову, получить удаление и подвести команду. А когда есть возможность чисто сыграть в тело, то я это сделаю.

— Тогда как действуете против ребят, которые сильно уступают вам в росте?
— Ребята не особо высокого роста постоянно в движении. И по ним сыграть в тело — непросто. Противник ведь не будет стоять и давать себя ударить. Поэтому стараешься сыграть близко или клюшкой при отборе. Сейчас в лиге разрешено одной рукой оказывать давление. Если одной рукой вытесняешь игрока от шайбы, то это разрешено, так как считается физическими данными, что не является нарушением правил.

«Будет что рассказать молодому поколению и своим детям - как это все было и что происходило со мной в Северной Америке»

— Почему решились на отъезд в Северную Америку?
— Всегда была мечта попробовать свои силы там — за океаном. Меня на драфте CHL забрала «Оттава 67». Решил посмотреть на тот хоккей, проявить себя там, посмотреть на их стиль. Пробыл в Северной Америке семь лет. Меня там спортивная жизнь побросала по разными местам, но ни о чем не жалею. Это хороший опыт. Будет что рассказать молодому поколению и своим детям - как это все было и что происходило со мной. Многим кажется, что там все так легко. Но это только так кажется. Ты там сам по себе. Психологически очень тяжело, что ты там один. Мне повезло, что когда приехал в юниорскую лигу, в команде были русские ребята — Артур Тянулин и Леонид Лазарев. Мы вот втроем практически все время вместе проводили. А там особо денег не платят, и родители Леонида Лазарева очень сильно помогали. Жил у них, кормили. Очень благодарен им.

— Вы еще с нападающим «Салавата Юлаева» Тоддом там пересекались.
— Да, в одной команде были с Нэйтаном. Вот сейчас недавно пересекались с ним. Пообщались немного. Он на Кубок Первого канала приезжал играть — там тоже с ним встречались. На самом деле много ребят, с которыми играл в юниорской лиге и других чемпионатах Северной Америки, сейчас выступают здесь.

— А когда пересекались с Тоддом, вспоминали то время?
— Нет столько времени, чтобы так долго общаться у нас. Буквально постояли одну-две минуты, узнали, как дела и разошлись.

— Далее вы подписали двухсторонний контракт АХЛ-ECHL.
— Я понял, что вырос из CHL. У меня была возможность там остаться играть, но я принял решение, что нужно выходить на взрослый уровень. Поехал в тренировочный лагерь «Калгари», который меня задрафтовал (В 2016 году под общим 186-м номером. — Прим. «РБ Спорт»), а потом меня отправили в «Стоктон». В «Стоктоне» не получилось - отправили в ECHL. Там отыграл год, причем довольно успешно. На следующий сезон мне предложили такой же контракт — АХЛ–ECHL. Затем права на меня обменяли в «Лос-Анджелес», и на следующий день подписал контракт с ними. Два года провел в системе этого клуба, а потом обменяли еще раз.

«Габаритные ребята в ECHL – это мишень»

— Что за лига ECHL?
— ECHL – довольно неплохая лига. Там 12 клубов реально хорошего уровня. И ты играешь с мужиками, а они физически сильнее, что было мне плюсом как молодому. Все равно опыта набираешься. Там свои мастера тоже есть. В АХЛ ребята уже мастеровитее, чем в ECHL.

— ECHL до недавнего времени у меня воспринималась как лига тафгаев.
— Там есть свои персонажи, конечно, которые играют в свое удовольствие, скажем так. Но с каждым годом все меньше этого — тафгаев и грязной игры.

— С вами пытались играть грязно?
— Конечно. Габаритные ребята там — это мишень. Низкорослые игроки пытаются налететь, так как провести прием против высокого и здорового игрока — это для них «вау».

— В Северной Америке у вас тоже был обмен — из «Манчестера» в «Айову». Он как вам тогда дался?
— Я на тот момент был в другом городе, собирался на раскатку, ко мне подходит главный тренер и говорит: «Ты не играешь». Я спрашиваю: «Почему?» Он ответил, что меня обменяли. А мы были как раз в Адирондаке — город, где я играл до этого (в сезоне-2016/17. — Прим. «РБ Спорт»). Я ждал, пока ребята сыграют матч, а потом вместе с ними добирался домой. Собрал вещи, а в 5 утра уже был самолет из Бостона в Виннипег, потому что новая команда проводила матч тогда там.

— У вас еще в Лиге Восточного побережья была статистика, как у нападающего. В первый сезон — 21 гол.
— Нашел свою точку. (Смеется.) Мне отдавали, а шайба залетала.

— Что дал вам в совокупности этот этап?
— Я повзрослел. Дома у тебя семья, друзья, быт налажен. А когда уезжаешь, то ты один. Переосмысливаешь некоторые моменты. Это психологически очень тяжело. С друзьями общаешься, конечно, они поддерживают, но ты ведь не можешь с ними на связи быть 24/7, потому что возможности такой нет.

— Путь обратно домой после Северной Америки вам как дался?
— Нелегко. Тогда «корона» началась, в планах было вернуться, так как еще оставался год контракта. Но визу тогда не открывали. И так получилось, что появился вариант с минским «Динамо». Очень благодарен клубу. Команда тогда уже была собрана, а я в последний вагон заскочил. Спасибо команде, что меня взяли и приняли. С Минска все и началось.