Станислав Туголуков: В НХЛ нет предвзятого отношения к тренеру из России, в политику там стараются не лезть

Станислав Туголуков – воспитанник челябинского хоккея. В своей карьере играл за такие клубы, как «Металлург» (Челябинск), «Автомобилист» (Караганда), «Трактор», «УралАЗ», «Надежда». С 2003 года работает тренером в США. Его команды завоевали три золотые медали на национальном чемпионате США и становились серебряными и бронзовыми призерами в течение пяти лет подряд (2008-2012). С сезона-2013/14 входит в состав тренерского штаба «Далласа» в качестве специалиста по развитию индивидуального мастерства и посттравматической реабилитации на льду.

«Макдэвид — игрок, у которого нет изъянов, он умеет все»

— Каким получился минувший сезон для «Далласа»?
— С одной стороны, был хороший регулярный чемпионат. Мы прошли его достаточно ровно и всегда были на ведущих позициях. Оказались в одном очке от лучшей команды лиги и даже удалось выиграть свою конференцию. Если регулярный чемпионат – это больше стайерская дистанция, то плей-офф — спринтерская, и там важно только то, кто победил. Поэтому у «Флориды» результат положительный, у всех других команд —  отрицательный.

— Есть ли чувство недосказанности после поражений в полуфиналах два года подряд?
— В плей-офф большая затрата энергии и эмоций, соперник на каждом этапе один и тот же. Когда ты продвигаешься, становится сложнее, но все команды, в принципе, в одинаковых условиях. И, конечно, когда ты не смог дойти два-три шага, то чувство недосказанности — это правильное слово.

— «Даллас» не выигрывал Кубок Стэнли с 1999 года, довлеет ли это как-то над командой?
— Каждая из 32 команд каждый год будет говорить, что у нее есть желание завоевать Кубок Стэнли, но выигрывает его всего одна. И для 31 клуба результат будет неудовлетворительный. В лиге есть команды, которые никогда не выигрывали, есть команды, которые побеждали несколько раз. Наш клуб завоевывал Кубок один раз, но, конечно, есть чувство, что мы можем. Есть, так сказать, материал, есть подбор игроков для того, чтобы попытаться выиграть. Но, помимо нас, на это с полным основанием могут рассчитывать еще восемь-десять команд. Любой тренер, любой игрок, каждый хочет выиграть, но это сделать очень сложно.

— Евгений Дадонов говорил, что видит в команде потенциал достичь большего.
— У нас опытные тренеры, которые работали на уровне сборной Канады и имеют хорошую репутацию в лиге. Стоящие специалисты, сильный тренерский штаб. Вратарская линия достойная – это одно из наших преимуществ. У нас было 14-15 нападающих, которые были в обойме, и каждая тройка представляла угрозу для соперника. Может быть, где-то немножко не хватило глубины в защитной линии, но в дедлайн после обмена в команде появился Крис Танев, что, на мой взгляд, сильно помогло. Единственное, что в то же время мы потеряли одного из наших основных игроков — Яни Хаканпяя. Получилось, что-то приобрели, что-то потеряли. Думаю, что состав был способен решать большие задачи, и после поражения, конечно, осадок остался. И у нас был сложный путь. Мы начали с предыдущего обладателя Кубка Стэнли, «Вегаса». В следующем круге был «Колорадо», который был в числе клубов, претендовавших на самые высокие результаты. Когда мы прошли такие команды, то где-то сидело в подсознании, что с «Эдмонтоном» будет полегче. Хотя когда у соперника лучший игрок мира, то такие мысли не совсем правильные.

— Согласны с тем, что Конн Смайт Трофи заслуженно выиграл Коннор Макдэвид?
— Наш главный тренер, когда у него спросили, как противодействовать Коннору Макдэвиду, сказал: «Молиться». Своей игрой он заслужил Конн Смайт Трофи, но я никому свое мнение не навязываю. Как он играл, как вел за собой, какой показывал результат — это вызывает уважение. Индивидуально это сильнейший игрок, он умеет все. Катание сверхзвуковое, отличная работа рук, видение площадки, умение обыграть один в один, обострить игру и найти партнера там, где надо и когда это надо. Макдэвид — игрок, у которого нет изъянов.

— Макдэвид был главной причиной поражения «Далласа» в полуфинале?
— Он забил голы, которые потом много крутили. Невозможно играть без удалений, но когда зарабатываешь штрафные минуты – это дает сопернику преимущество. Рецепт против таких команд — стараться держать игру «5 на 5». В большинстве мастерство лучших игроков выходит на первый план. По итогу серии можно сказать, что дуэль спецбригад мы проиграли и Коннор был одной из главных причин этого.

— Как оцените финал Кубка Стэнли? Рады за российских хоккеистов, которые его выиграли?
— Не скрою, что была досада от того, что мы не смогли пройти «Эдмонтон». Во «Флориде» есть русские ребята, да и команда, в принципе, заслужила эту победу, в течение сезона выглядела очень агрессивно. Мои личные симпатии были на стороне «Флориды». Хотя серия была неоднозначная, как на качелях, и все могло повернуться в любую сторону.

— Согласны с тем, что Сергей Бобровский заслужил своей карьерой этот Кубок?
— Абсолютно согласен, потому что Сергей настолько предан хоккею и настолько серьезно подходит к тренировочному процессу. Он, наверное, один из самых работающих вратарей. Когда Бобровский еще был в «Коламбусе», про него ребята говорили в шутку, что он на велосипеде больше наматывает километров, чем на машине. Были моменты, когда у него не совсем все получалось на новом месте во «Флориде». Но переборол, перетерпел. И, конечно, Бобровский — огромная часть успеха команды, без него достичь победы было бы гораздо сложнее. Он заслужил Кубок и заслужил по праву, поэтому порадуемся за него. Так же, как и за других русских ребят — Владимира Тарасенко, Дмитрия Куликова. Ключевые игроки, которые тоже внесли свою лепту.

«Нас могли назвать «русской мафией» в «Далласе»

— Как вам удалось найти работу в «Далласе» и какие у вас обязанности в клубе?
— Я с 2013 года работаю в «Далласе», но со временем мои обязанности немного изменялись, становились другими. Когда задрафтовали Валеру Ничушкина, то президент клуба связался со мной и спросил, есть ли у меня желание и возможность помочь — где-то с переводом, где-то с какими-то бытовыми вещами. Потом мы встретились с главным тренером, в то время это был Линди Рафф. Он изъявил желание, чтобы я присутствовал на тренировках, чтобы вся информация, которую тренер хочет донести до Валеры, была правильно переведена и он все понял. Когда уже был в команде, оставался после тренировок, пытаясь предоставить какие-то услуги игрокам, которые хотели дополнительно позаниматься. Ну а потом моя работа становилась более обширной. До сих пор я отвечаю за индивидуальное мастерство, также в мои обязанности входит реабилитация игроков, которые выходят после травмы. С учетом сложного графика НХЛ бывают дни, когда тренеры могут сделать тренировку не для всей команды, а либо по желанию, либо для определенного количества игроков. И очень часто эти занятия дают под мою ответственность, и я должен их проводить с учетом пожеланий тренерского штаба — какая направленность, какая продолжительность и какая работа должна быть проведена.

— Как давно вы уже тренируете в Америке?
— Я приехал в 2001 году и в первые годы занимался английским языком, поступил в университет, учился и параллельно приходилось подрабатывать, чтобы заработать деньги на проживание. Я работал у русскоговорящих автодилеров, а вечерами тренировал детей. Сначала это была только волонтерская работа, а года через два уже вел разные возраста. По большому счету я работал с детскими командами до прошлого сезона. Тогда клуб решил, что слишком много конфликтов по расписанию и главная команда должна быть приоритетом. Поэтому я уже не мог совмещать детский хоккей и команду мастеров, хотя до сих пор веду академию.

— Чем именно Америка так привлекла вас?
— Одну причину сложно было бы назвать. Мне всегда нравилась Америка, когда я сюда приезжал в составе группы обмена. В первую очередь было желание выучить английский язык, получить образование и посмотреть, смогу ли я найти себя в этой стране. Хотелось, чтобы работа была связана с хоккеем, и, к моей радости, все сработало. Хотя тут другая хоккейная структура и разный подход ко всему. А начиналось все с изучения английского языка и учебы в университете по программе «международный бизнес и менеджмент». Образование делает человека более многосторонним. Если он адекватный, интеллигентный, то сможет найти себя. Эта учеба помогла мне стать лучше. Когда ты начинаешь с нуля и проходишь все эти ступени, ты показываешь определенный стандарт и можешь ожидать, что покажешь себя в этой жизни. Со мной так и произошло.

— Как хоккеисты относятся к тренеру родом из России?
— Естественно, они все знают, что я родом из России. Бывает, что могут и подшутить. Когда российские ребята были в команде, нас могли и «русской мафией» назвать. Они слышали, что мы разговаривали на русском языке и проводили достаточно много времени вместе. Это в шутку и не было обидно. Позиция генерального менеджера и клуба такова, что это НХЛ, это бизнес, и мы стараемся в политику не лезть. Думаю, это правильно. Каждый должен заниматься своим делом. Не могу сказать, что ко мне какое-то предвзятое или негативное отношение. По крайней мере, я его не чувствую. У нас тренеры из Канады, США и я из России, и ко всем относятся одинаково.

— Игроки спрашивают что-то насчет России?
— Если что-то происходит в новостях, они могут спросить, но нет такого, что будут допытываться, чтобы узнать мою позицию по каким-то вопросам. Могут спросить, все ли хорошо с моей семьей, смогу ли ездить в Россию и так далее. Направленного интереса нет, только общие слова.

— Каково работать с такими мастерами, как Джо Павелски, Джейми Бенн и Тайлер Сегин?
— Если мы говорим о Джо Павелски, то он, конечно, уникальный игрок в этом плане. У него было отличное чувство гола, он мог оказаться в нужное время в нужном месте. Но он работал очень много. За 15-20 минут до тренировки может попросить защитников или кого-то из тренеров, чтобы отработать различные навыки — подставить клюшку, добить после отскока, изменить направление шайбы, закрыть видимость вратарю. То есть он отрабатывал эти навыки большим объемом повторений. Если говорить про Тайлера Сегина, то я начал работу в клубе в один сезон с ним. Тогда это был достаточно молодой парень, который пришел из «Бостона». Он выиграл Кубок Стэнли, но был еще недостаточно сформировавшийся и сложившийся игрок. Но сейчас это один из наиболее работающих хоккеистов. Когда ты видишь, что игрок не только обладает талантом, но при этом еще трудоголик, то, конечно, это вызывает уважение. Мне бы хотелось, чтобы этих ребят вознаградила их спортивная судьба: в случае Тайлера — чтобы он заслужил еще раз поднять Кубок над головой, а в случае с Джейми Бенном — чтобы выиграл первый Кубок.

— С кем из игроков вы работаете больше всего?
— У нас тренировочный процесс поставлен так, что любой игрок команды при желании может рассчитывать на мою помощь. У нас еще один человек работает в клубе, который больше отвечает за катание. И любой хоккеист может до и после тренировки использовать наши возможности. Есть игроки, которые чаще это делают, чем другие, но это очень было индивидуально. Я бы сказал, что по меньшей мере половина игроков тем или иным способом используют предоставленные клубом возможности. Они начинают чуть пораньше и после основной тренировки остаются дополнительно. Все игроки на каком-то этапе участвуют в чем-то.

— Можно говорить о таком суперпрофессионализме игроков НХЛ?
— Я не помню, чтобы тренеры кого-то заставляли. Как правило, инициатива идет от игрока. Кто-то хочет поработать над приемом передачи, над завершением, над какими-то другими хоккейными элементами, и ты пытаешься предоставить возможность. Единственное, что я должен отметить, существует определенного рода иерархия. Например, если Джейми Бенн изъявит желание поработать над чем-то, то я начну работать с ним, а молодой парень, который просит потренировать что-то другое, должен будет подождать. Ничего тут такого нет, это абсолютно нормальное явление. Ветераны заслуживают того, чтобы иметь приоритет. Джейми Бенн или Джо Павелски могли выразить желание поработать над завершением, и молодые ребята присоединялись в процессе. В принципе, все получали то, что хотели.

«Радулов — это зажигалка, которая горит, и пока есть огонь, он будет играть»

— Какой Евгений Дадонов в общении и работе?
— Очень приятный человек и очень хороший игрок. Женя Дадонов, по моему мнению, мечта любого тренера. Он один из тех людей, которые не будут много разговаривать. Он приходит на работу, сосредоточен. Женя Дадонов — профессионал с головы до ног. Он до сих пор называет меня на вы, воспитан в традиционной, старой школе. Тихий в раздевалке, но на льду подкупает своими действиями, своей работой. Очень рад, что он с нами в команде и что я нахожусь рядом с ним.

— Вспоминаете ли вы с ним «Трактор» и Челябинск?
— Естественно, мы из Челябинска, это наш родной город. Можно сказать, мы думаем, как челябинские хоккеисты. Конечно, обсуждаем «Трактор», следим за результатами и знаем, что происходит в КХЛ.

— Поддерживаете ли вы общение с Александром Радуловым?
— Конечно. В «Далласе» мы общались очень часто, ежедневно, а когда он уехал, то раз в месяц созваниваемся. Общаюсь не только с ним, но и с его папой.

— Вас не удивляет его спортивное долголетие?
— Саша Радулов — это зажигалка, которая горит. И пока в этой зажигалке есть огонь, то он будет играть. У него все еще видна страсть, это его отличительная черта. И он взрослый парень, который теперь понимает, что чем старше становишься, тем больше приходится работать, чтобы оставаться на плаву и быть конкурентоспособным с молодыми ребятами. На сегодняшний день я вижу, что у него есть запал, и надеюсь, что еще пару лет получится погореть.

— Антон Худобин, вероятно, завершит карьеру. Это большая потеря для всего хоккея?
— С Антоном у нас очень теплые отношения, и мне бы очень хотелось, чтобы он нашел себя и свое место. Такой удивительный спортсмен и человек тоже. Он не обладает сверхгабаритами и в воротах не стоит, а играет. Мне бы очень хотелось, чтобы он остался в хоккее после карьеры игрока. Он смог найти себя в НХЛ и на международном уровне, и поэтому способен передать многое будущему поколению. Может быть, для него найдется место в руководстве какого-то клуба.

— Тренер Анвар Гатиятулин приезжал в Северную Америку в этом году. Удалось ли с ним пообщаться?
— Он приезжал в «Ванкувер», где ему помогал Сергей Гончар. Потом побывал в «Каролине» в то время, когда там был Женя Кузнецов. И после этого он приехал ко мне в «Даллас». Скажем, у него была своего рода ознакомительная поездка — узнать, как это работает изнутри, посмотреть ежедневную рутину, пообщаться с тренерами.

— У Гатиятулина есть желание учиться, узнавать новое?
— Он такой человек, будто своего рода компьютер или айфон. Анвар хочет насобирать как можно больше информации, чтобы можно было создать базу. Ему все интересно: распорядок дня, разбор тренировок, обсуждение матчей, анализ игры, различные игровые моменты, спецбригады. Он мне сказал, что чем больше всего узнает, тем больше у него будет информации, чтобы выработать свое мнение по каким-то вопросам. Самое главное, что он не пытается копировать, а создает что-то свое. Я считаю, что это очень хорошее качество, потому что учиться никогда не поздно.

— Продолжаете ли вы общаться с «Трактором»?
— В «Тракторе» произошли изменения. Я поддерживаю отношения с Иваном Савиным (генеральным директором «Трактора». — Прим. «РБ Спорт»), но Анвар Гатиятулин и ребята, которые с ним работали, уже в Казани. Сейчас в «Тракторе» новый тренер из Северной Америки. Я его не знаю лично, поэтому не могу навязываться. Но слежу за «Трактором», эта команда мне небезразлична. Я знаю, с кем они играют и результаты матчей, и если есть возможность, то с удовольствием смотрю игры по «КХЛ ТВ».

— Вы удивились тому, что клуб пригласил канадца на пост главного тренера?
— Я не ожидал, что это произойдет после того, как команда удачно выступила в сезоне. Это больше была неожиданность. А по поводу тренера лучше знает генеральный менеджер. Руководство решило попробовать такого специалиста.

— Давно вы были в России и в Челябинске?
— Я каждый год бываю в России, приезжаю в Челябинск, Москву или Сочи. К сожалению, в этот раз впервые за десять лет у меня не получилось, потому что вышел срок заграничного паспорта. А сейчас сложное время с точки зрения бумажных дел. Мое упущение, что я поздно заметил, а процесс замены паспорта занимает время. Мне нравится бывать в России, но из-за моего разгильдяйства приехать на этот раз не удалось.

— Были ли у вас предложения о работе из России?
— У меня контракт с «Далласом» еще на два года, и это все, о чем я думаю. Но да, был интерес, было несколько предложений. Я бы не хотел особо на эту тему распространяться, потому что это уже история и не имеет никакого смысла это обсуждать. Да и неизвестно, как вся эта информация может отразиться на тех клубах, откуда эти предложения звучали.

— Раньше вы говорили, что в Америке к русским людям относятся с симпатией. Изменилось ли отношение за последние годы?
— Сложно однозначно ответить, потому что многое зависит от твоего круга общения. Ритм жизни здесь очень насыщенный, люди много работают, а я огромную часть своего времени провожу в хоккейной среде. Поэтому я не могу сказать, как простой американец будет относиться к простому россиянину. Если ты будешь общаться с человеком, который много работает и у которого нет времени на изучение новостей, то у него может быть одно отношение. Если ты общаешься с человеком, который смотрит телевизор и читает много новостей, то у него будет уже другое отношение.

— За 20 лет в США вы считаете себя больше американцем или больше русским?
— Такой каверзный вопрос. Я выбрал страну, здесь моя работа, здесь живет моя семья. Поэтому мы пытаемся, скажем так, будучи в Риме, быть римлянами. Но, конечно, я не забываю, что я русский, что родился в России. У меня родители и сестра живут в России. И это так же еще одна часть моей жизни, как и Америка.