Сергей Паремузов: Российский хоккей движется в тупик, у нас нет конкурентной среды

«В России профсоюз себя полностью дискредитировал, а Коваленко – уже имя нарицательное»

– Вы давно уже работаете в агентском бизнесе. Все говорят, что нынешнее межсезонье особенное. В чем это проявляется?
– Первая причина этому – непонятно, что будет с иностранцами. То ли три, то ли пять. То ли приедут они, то ли нет. Поэтому в политике клубов ощущается излишняя нервозность, суетливость. Вы прекрасно знаете, что многие клубы делали ставку на финнов, шведов, и они чувствуют некий мандраж. Кто на американцев – те ведут себя спокойнее. Так что первая особенность заключается в поведении некоторых слабо квалифицированных менеджеров, уровень компетенции которых оставляет желать лучшего. Что дает тренд на общую нервозность, и это чувствует и наш агентский цех.

– Многие говорят, что и клубы, и агенты сейчас выжидают.
– Я все время своим игрокам говорю: «Конечно, мы можем подождать, но нас могут и послать». Это палка о двух концах. Где-то можно выжидать, если ты чувствуешь за собой какие-то ресурсы и механизмы. А если их нет, то что ждать у моря погоды? Она может и не наладиться. Конечно, есть ожидание, есть даже тупиковые моменты. В основном они связаны с нашим регламентом, потому что он абсолютно несовременный и давно уже устарел. Это должен быть серьезный разговор – не на уровне интервью, а в рамках профессиональной дискуссии. Потому что с этим регламентом мы никуда не уедем. Мне это было понятно еще десять лет назад, когда его принимали. Сейчас ситуация уже выглядит вопиющим образом.

Например, у игрока заканчивается контракт в ВХЛ, и клубы просто препятствуют переходу хоккеиста на более высокий уровень и выставляют неимоверные, ничем не аргументированные цены. Это еще объясняется тем, что в менеджмент МХЛ и ВХЛ пришло поколение ЕГЭ. Это абсолютные формалисты, которые не понимают природу спорта и психологию хоккеиста. Любой мальчишка стремится в КХЛ, в НХЛ, и это естественный процесс в большом спорте. Играя в ВХЛ, хоккеист хочет сделать новый шаг в своей карьере, а ему современные менеджеры говорят: «Мы сделаем предложение, права у нас, а клуб КХЛ пусть тебя покупает». Но, несмотря на то, что в КХЛ столько клубов, только пять из них реально могут что-то купить. А надо ли им брать парня из Тулы, если у них своих хватает? Чтобы сделать шаг вперед, игроки, а вернее их агенты, сталкиваются с такими трудностями! Хотя десять лет назад такой проблемы не было, потому что в руководстве клубов Высшей лиги были люди, которые понимали в хоккее и не препятствовали переходу игроков. А сейчас просят компенсацию в 10 млн. Ребят, вы что, с дерева упали? Игроку 25 лет, и через год он уже никому не нужен будет. Вот хороший парень Максим Лазарев, в свое время играл за молодежную сборную России на чемпионате мира, а клуб из Тулы не хочет категорически отпускать его в КХЛ, даже на просмотр. И по регламенту они все делают правильно. Но, когда нет плавного перехода из ВХЛ в КХЛ, нет конкурентного развития нашего хоккея. Поэтому мы так зависимы от легионеров.

– КХЛ может изменить регламент?
– КХЛ может все! Как по уму нужно строить профессиональную спортивную лигу? Хозяева хотят производить какой-то продукт. Кто его будет делать? Хоккеисты. Что для этого нужно в первую очередь? Коллективный договор между лигой и хоккеистами, а именно их представителями в лице профсоюза. Но не с этим, который был в лице Коваленко, а с нормальным, честным профсоюзом. На базе этого соглашения уже и надо делать регламент – медицинский, спортивный, технический, правовой. Профсоюз – это не место для сбора денег, чем Коваленко занимался, а реальный механизм, который регулирует коллективные трудовые отношения между работниками и работодателями.

Профсоюз бы не позволил принять такой регламент, где прописаны безумные компенсации. В результате этого богатые клубы становятся еще богаче и более насыщенными хоккейными активами. А мелкие команды заняты тем, чтобы вырастить кого-то, пока его не своровали. Только плюс – это потолок зарплат, и клубы-олигархи, вульгарно выражаясь, перестали заплывать за буйки. У них какие-то ограничения появились. Честный коллективный договор – фундамент, на котором должна быть выстроена пирамида. А у нас в России профсоюз себя полностью дискредитировал, а Коваленко – уже имя нарицательное. И хоккеем управляют люди, которые в нем ничего не понимают.

– Как вы отнеслись к решению сократить лимит на легионеров до трех?
– Это глупость полнейшая! Я тут общался с Леонидом Вайсфельдом, он говорит: «Было пять, непонятно почему, но ладно. Стало три, почему не четыре или не два?». Это квинтэссенция российского бюрократического идиотизма. Я изначально всегда считал, что нам никакие лимиты не нужны. В спорте высших достижений должны все конкурировать. Если наши игроки не могут это делать, то надо выяснить, по какой причине, и изменить это.

– Отстранение сборных России от международных соревнований, как на ваш взгляд, повлияет на наш хоккей?
– Конечно, отрицательно, тут даже двух мнений быть не может. Бесконечные спартакиады сборных России и Беларуси – абсолютный тупик. В большей степени это ударит по юниорской и молодежной сборной, потому что ЮЧМ и МЧМ – это, как у нас в хоккее говорят, чемпионаты «по чесноку». А к взрослому чемпионату мира мало кто всерьез относится: праздник хоккея, майские дни, попить пивка.

«Вася Кошечкин – абсолютно уникальный человек в нашем хоккее»

– Появлялась информация, что ваш клиент Василий Кошечкин останется в «Магнитке». Насколько это верно?
– Без комментариев. Моя позиция всегда такая: первый релиз должен давать клуб.

– Многих впечатлила игра Кошечкина в плей-офф КХЛ. Вас, наверняка, это не удивило?
– Меня абсолютно не удивило. Вася – абсолютно уникальный человек в нашем хоккее. В 39 лет делает прыг-скок с колена на колено – это заслуживает уважения. Извиняюсь за газетный штамп, он большой спортсмен. В таких случаях проверяется качества игрока, и он доказал, что является лидером команды. Для меня ничего удивительного нет. Только я держал за него кулаки, чтобы со здоровьем все было в порядке, ведь ему уже не 29 лет.

– Кошечкин уже выиграл все. Где он находит для себя еще мотивацию?
– Это от природы – не проигрывать и все. В человеке это или есть, или нет. При том, что у Василия есть фундаментальный стержень, у него еще очень хорошая семейная обстановка, и это его определенным образом стимулирует. То же касается и Сергея Мозякина. Как агент этих выдающихся игроков могу сказать, что хорошая атмосфера в семье помогла им в карьере.

– Свитер Мозякина собирались поднять под своды арены в Магнитогорске, но пока так и не подняли…
– Как я знаю, там все это состоится в начале сезона. Мы обозначили дату, но из-за ковида завершили чемпионат, а в плей-офф руководство «Магнитки» решило ничего такого не проводить. Все остается в силе.

– В «Магнитке» говорили, что предлагали ему тренерскую работу. Он пока такие варианты не рассматривает?
– Пока Сергей отдыхает от хоккея.

– Вы работаете с Мозякиным с тех времен, когда он еще был школьником?
– С 1993-го года, когда ему было 12 лет. Очень хорошо знал его семью, родители были достойнейшие люди и, к сожалению, их с нами уже нет. Во-первых, уже тогда у Сергея видна была незаурядность – как он катался, как отдавал передачи, его голевое чутье. Другой момент я отметил, когда ему уже было 14 лет. Мы поехали на турнир, и ярославская команда там неудачно выступила и проиграла не самому сильному сопернику с разгромным счетом. Я обратил внимание, что все ребята уже опустили руки, а Сергей везде старается, борется. В Мозякине это было всегда – я не готов проигрывать, хочу только побеждать. Это стержень большого спортсмена. А если у игрока доминирует то «сколько мне денег дадут», это не имеет к спорту отношения. Когда у него закончился контракт с «Атлантом», мы обсуждали разные предложения. Тогда Мозякин мне сказал: «Сергей Евгеньевич, вы меня с этими деньгами не грузите. Я хочу что-то выиграть, найдите меня подходящую команду». Вот это позиция!

– То, что Мозякин завершил карьеру, это потеря для нашего хоккея? Игроков такого уровня сейчас нет.
– Согласен, таких игроков нет. И нет таких детских тренеров, которые воспитали Мозякина. Я в первую очередь говорю о Геннадии Васильевиче Халецком. Он человек своеобразный, но в команде 1981 г.р. почти все заиграли. Халецкий воспитывал их как игровиков, а не как дуболомов. Хоккей – это, в первую очередь, игра, а сейчас многие тренеры считают, что это борьба. Поэтому мы выпускаем не хоккеистов, а бойцов из спецназа или ОМОНа. Зритель один раз посмотрит на то, как толкаются и пихаются, и второй раз ему этот бокс на льду не будет интересен. Я по долгу работы вынужден смотреть матчи ВХЛ: по чистому льду один игрок не может отдать пас на три метра, а другой – принять. В результате не игра, а толкотня.

– Мозякина и Кошечкина журналисты много упрекали, что они не медийные люди и не хотят продвигать наш хоккей, что отказываются от интервью.
– Хоккеисты должны играть, а продвигать хоккей должны пиар-менеджеры. Если у какого-то игрока есть качества пиар-менеджера, то флаг ему в руку. Сергей Мозякин и Василий Кошечкин без этого спокойно живут. Претензии им можно предъявлять только на хоккейной площадке, а вне ее люди живут так, как им комфортно. Сергей также несколько раз обжигался на вашем брате журналисте и ему это все надоело. Хотя если серьезные журналисты обращались, то проблем с этим не было.

«Уже 16 лет президент ФХР один и тот же. Других людей нет что ли?»

– Вы президент Ассоциации хоккейных агентов. Эта организация продолжает действовать?
– Ассоциация хоккейных агентов возникла тогда, когда появлялась КХЛ. В те времена функционеры лиги, в том числе Александр Медведев, были заинтересованы в широчайшем диалоге со всеми игроками рынка. Меня назначали председателем, и мы на определенном этапе плодотворно работали. До тех пор, пока вектор развития КХЛ не изменился. Сейчас мы продолжаем общаться, но нельзя сказать, что ведем какую-то общественную деятельность. Мы-то готовы к диалогу, я предлагал лиге организовать круглый стол. Но это все пустое, этим людям не нужна конкурентная среда. Нас не хотят слушать. Мы готовы в любой момент возродиться из пепла, как птица Феникс, но для этого нужны предпосылки. Я бесконечно пишу письма Третьяку, общаюсь с другими функционерами, но это как песок сквозь пальцы. У нас, как в футболе, так и в хоккее, во всех проблемах виноваты агенты, а менеджеры белые и пушистые…

– Люди из КХЛ и клубов мешают этому развитию?
– Я не хотел бы сводить свое выступление к каким-то плохим людям. Я хорошо знаю тех, кто находится на руководящих должностях. Они не хорошие и не плохие. Когда они находятся в конкурентной среде, становятся договороспособными и отличными партнерами в переговорах. А когда ее нет, тогда делай что хочу. Люди-то все те же. Агентская среда и профсоюз никаким образом в хоккейное пространство не инкрустированы. Этого боятся, потому что сразу появятся оппоненты. А главное то, что куда вообще этот паровоз едет. Я пока ничего, кроме тупика, не вижу.

– Наш хоккей движется в тупик?
– Безусловно. Уже 16 лет президент ФХР один и тот же. Других людей нет что ли? И все говорят: «Владислав Александрович, вы наше все!». Да, Третьяк – великий вратарь, но как спортивный менеджер чего он добился? Сборная при нем что-то выиграла, но это заслуга тренеров, игроков. Я не являюсь каким-то адептом Вячеслава Фетисова, но он правильно сказал: «О каком развитии может идти речь?». Я в этом его полностью поддерживаю. Когда президентом КХЛ был Александр Медведев, все было по-другому, и время было другое. Сейчас нашим хоккеем, как у Стругацких, управляют «неизвестные отцы». У меня не создается впечатление, что Алексей Морозов независимый человек, а президент КХЛ должен быть именно независимым. Я уверен, что если бы у Морозова было больше возможностей, то он изменил бы вектор развития КХЛ и создал бы конкурентную среду. Потому что я вижу в нем задатки хорошего менеджера. Кто в НХЛ управляет Гэри Беттмэном? Конкурентная среда. А у нас ее нет. Считать, как Третьяк, критерием развития количество ледовых площадок, – это чушь. Да застрой мы хоть все хоккейными коробками, кто там будет тренировать? Пока не будет нормального института воспроизводства детских тренеров и пока им не будут выплачивать соответствующую зарплату, ничего в нашем хоккее не поменяется.

– А как можно спасти наш хоккей от этого тупика?
– В середине 70-х годов был очень популярен один анекдот: «Сантехника Пупкина посадили по 70-й статье. Он пришел в квартиру, посмотрел, что унитаз протекает и сказал, что надо менять всю систему». Я понимаю, что это общий ответ. Но действительно на всех уровнях хоккея надо создавать конкурентную среду. Должен быть неизбежен диалог с функционерами и менеджерами. Не потому, что кто-то добренький решил нас послушать, а потому что пока с профсоюзом не договоритесь – ничего не будет. Также надо идти по пути создания независимых школ. Наладить серьезное тренерское образование, без настоящих профессионалов в детском спорте мы не сдвинемся. Кроме того, нужно возвращаться к идее драфта. Причем настоящего драфта. Все эти разговоры «клуб вкладывает в игроков деньги, а у нас их забирают» имели бы место, если бы у нас были действительно частные клубы. А у нас пока в хоккее государственные деньги.

Владислав Третьяк переизбран на пост главы ФХР