Николай Присмаков: Моей маме сказали, что я уже умер

Боец смешанного стиля Николай Присмаков отличился в прошлые выходные, проведя два боя за вечер, чего в профессиональных ММА вообще невозможно встретить. Как минимум с середины 1990-х годов, когда проводились первые Гран-при UFC. Как 24-летний боец пережил это испытание, как чуть не умер во младенчестве и в юном возрасте и как его жизнь изменилась после 24 февраля, он рассказал в интервью «РБ Спорт».

— На выходных вы провели два боя за один вечер — на турнире HFCMMA025. В обоих боях вы победили нокаутом. Как вообще такое возможно в профессиональном ММА?
— За меня попросил мой тренер Дмитрий Бикрев, поручился за мое здоровье, убедил организаторов, что со мной ничего не будет. И ради меня сделали исключение. Мне на самом деле просто повезло, звезды сошлись, и я выдал этот перформанс. А заодно и заработал: за второй бой даже больше, чем за первый.

— Как вы себя чувствовали после первого боя?
— Вообще отлично, там я выиграл нокаутом за две минуты, у меня был план бороться, я его реализовал, не пропустил ничего. Обычно бойцы почему отдыхают месяцами после боев — из-за урона, а я даже не устал. Как будто не дрался, а просто размялся. Сгонка веса была сложнее, чем сам бой. А после второго боя уже было жестко, пульс был за 220, его измерить было невозможно, меня стошнило в раздевалке раз пять. Так что это интересный опыт, но тяжелый.

— Пульс 220 — это же страшно. Врачи были рядом, дали какие-то таблетки?
— Сердце успокоилось и все, ничего не давали, но медицинская бригада дежурила, осмотрела меня. Время прошло и стало получше. Через полчаса как свежий был, поехал домой. И сейчас уже вернулся в зал, спорт у нас такой — жесткий.

— У вас была возможность отказаться от второго боя? Или ваш тренер Дмитрий Бикрев настаивал?
— Это было на энтузиазме, он меня спросил: «Сможешь, потянешь?» Я мог сказать нет, но я сам был уверен, что смогу. Дал согласие. А потом началось волнение, но уже пойти назад нельзя было. Отпустил ситуацию, решил будь что будет, проиграю — проиграю. А в итоге еще и выиграл, стал живой легендой!

— Бикрев сам по себе — топ-боец, чемпион Fight Nights. А какой он тренер?
— Жесткий. Постоянные физические наказания, палками бьет, даже однажды шокером меня ударил. Но это было в шутку. Я его любимый ученик. Когда к нему дети приходят, то их сразу предупреждают, что тут могут ударить. Дима сам предупреждает, что может ударить, и если ребенок не готов, то лучше не иди. Меня он бил, душил, ломал, и мне это помогло. Меня это сделало бесстрашным, на бои я выхожу спокойно. Худшее я переживаю в зале.

— Говорят, вы в детстве пережили клиническую смерть. Что случилось?
— Я когда только родился, то сразу заболел ветрянкой, заразился от брата, прошло очень тяжело, шрамы до сих пор остались. Это были прямо язвы. Потом они пошли на шее, на горле, на слизистых, температура 40, я уже начал умирать, родители повезли меня в больницу, там температура поднялась до 41, положили в реанимацию. Неделю я лежал в реанимации. Маме даже в какой-то момент сказали, что ваш ребенок умер. Но это была клиническая смерить, в итоге я выжил и пошел на поправку.

— Было ли после того случая, уже в сознательном возрасте, когда вы снова были на волосок от смерти?
— Да. Мне было 18 лет, я катался на горных лыжах, я люблю это дело, мы катались с братом наперегонки, гоним по прямой, и я вылетел с трассы — прямо в пропасть. Лечу — вся жизнь пронеслась перед глазами. Лыжи разлетелись, палки я откинул и провалился в снег, в глубокую яму. Начал карабкаться наверх, воздуха не хватает. Как вдруг почувствовал руку. Меня вытащили семь человек, которые опустились в эту яму цепочкой. Если бы не они, я бы умер. И снег тоже меня спас, без него я бы просто разбился.

— С тех пор на горных лыжах не катались?
— Катался конечно! И до сих пор иногда катаюсь. Меня экстрим все равно держит, это наркотик. Я как под кайфом целую неделю ходил после того случая. В будущем, если времени будет хватать, то попробую и другие виды экстрима, прыжки с парашютом, например.

— Самая опасная или страшная ситуация, которая возникла у вас в карьере бойца?
— Угрозы жизни не было, но страх был. Я дрался в RCC, мне прилетел удар в голову, нокдуан, соперник полез добивать. Картинка как заторможенная. Я чувствую, что плыву. Бой останавливают. И я понимаю, что все. Я проиграл бой. В этот момент бешеные глаза, хочется продолжать, но все уже кончено. Это страх не за жизнь, а за карьеру. Что после поражения она пойдет вниз и я ничего не добьюсь.

— Среди ваших коллег есть девушки, которые тоже дерутся, в том числе и на голых кулаках. Что вы думаете о женских боях без правил?
— Я — про-феминист. Если девочки хотят — пускай дерутся. Они пожестче мужиков дерутся в плане эмоций. Если люди хотят этого, если это смотрят, платят за это деньги, то пусть это будет. Если девочкам здоровья не жалко, то я только за.

— Могли бы взять в жены девушку-бойца?
— Может, и смог бы. Но мне кажется, у них какой-то характер специфический, два бойца в семье, как ужиться? А вдруг она еще и сильнее меня?! Пообщаться — да, интересно, а ужиться в одной семье — тяжело будет.

— Какой должна быть девушка всей вашей жизни? Какие качества у нее должны быть?

— Я ценю ум в первую очередь. Чтобы было приятно общаться. Еще важны доброта и спокойствие. Это все важно.

— Кто величайший российский боец в истории ММА?
— Петр Ян. На данный момент — точно. По уровню — он самый сильный, я ставлю его выше всех наших. Он и в борьбе очень хорош, а в стойке вообще сильнее всех. Стойка — это вообще космос. Стерлинга в реванше он в одну калитку уберет: сначала в стойке раскидает, а потом в борьбе дожмет, это будет досрочная победа.

— Что бы вы спросили у него при встрече?
— Как он готовится функционально? Как ему это удается? Быть на таком небесном уровне. У меня так не получается, хотя я тренируюсь по учебникам, все соблюдаю, работаю усердно, но все равно проседаю. Как не проседать? Какие тут секреты? Вот это я бы у него спросил.

— Как вам удар Уилла Смита ведущему церемонии «Оскара» Крису Року? С точки зрения техники.
— Если честно, неплохо, как и нужно отвесил, по-моему, все правильно сделал, судя по щелчку. Но выглядело киношно. Не постановка ли это, часом? Я бы посмотрел с другого ракурса на этот удар.

— За последний месяц сильно ударили по российскому спорту. Футбол вообще уничтожили полностью, биатлон, фигурное катание, лыжи — всех отстранили. Как вы к этому относитесь?
— Это неправильно, идеально — это когда спорт вне политики. Я не ожидал, что будет так. Федерации просто омрачают спорт. Для некоторых спортсменов Олимпиада — цель всей жизни. Сейчас их этой цели лишили.

— Российским теннисистам поставили условие: публично высказаться в политическом ключе, понятно в каком, либо не выступить на Уимблдоне. Если бы вам поставили такое условие: сделать политическое высказывание либо не выступать несколько лет — что бы вы выбрали?
— Я не стал бы высказываться. Когда ставят ультиматумы — это сразу нет. Я — свободный человек. Я просто не стал бы этого делать, даже если бы это стоило мне нескольких лет карьеры.

— Что изменилось в вашей жизни и работе после 24 февраля?
— Я не почувствовал каких-то изменений. Я не особо пользовался соцсетями, не был фанатом Макдоналдса, не особо носил западные бренды одежды. Пока все прошло мимо меня. Но я заметил, что люди начали ссориться. Очень много моих знакомых разругались. Мы с другом поругались, с которым дружили много лет. Но выслушали друг друга и решили, что это все не стоит нашей дружбы.

— Что вы в повседневной жизни больше смотрите: телеканалы или YouTube?
— YouTube, конечно. Телевизор вообще не сморю. Да и на YouTube смотрю больше развлекательный контент, тот же поп-ММА, бои.

— У вас есть знакомые украинцы? Какое общение у вас с ними сейчас?
— Да, много. У нас в зале в Москве, где я тренируюсь, как минимум семь украинцев. Никаких проблем нет, в зале все друг с другом ладят. Украинцы, конечно, грустные ходят, но чтобы была какая-то агрессия — этого нет. Мы так же общаемся, как и общались.

Николай Чибис – про бой с Регбистом, сравнения Top Dog с Hardcore и уход из кулачных боев в бокс