Базы, сборы — в системе российского хоккея был несчастлив
— После перехода из СКА в питерское «Динамо» у тебя не очень пошло, но почему вдруг Франция?
— Решил, что точно поеду играть в Европу. Связался с агентом, который работает в этом направлении, объяснил ему свои пожелания. Слышал, что во Франции уровень хоккея достаточно высокий, а жить так вообще прекрасно. Теперь на деле убедился, что все так и есть. Не жалею о своем выборе.
— Как быстро тебя оформили в «Ормади»?
— Где-то месяц я просто ждал вариантов и катался в Питере. Однажды утром поступил звонок: «Вставай, распечатывай контракт, подписывай — и едешь в Англет. Я спросонья встал, и все подписал. Но это было только начало веселой истории перехода.
— Жду с нетерпением.
— Вообще не был в курсе коронавирусных ограничений, думал отрицательного теста, обычного шенгена и контракта хватит, чтобы попасть во Францию, но на границе с Германией меня стопорнули. 24 часа просидел в полиции и развернули домой в итоге. Во Франции уже подумали, что меня не будет, но я пошел за второй попыткой.
— Надо понимать, что удачной?
— Купил билет уже на свои. Полетел в Будапешт, где провел сутки. Потом в Париж, где весь день просидел на автовокзале, а оттуда 20 часов ехал в «Ормади». Уже на месте написал тренеру: «Я приехал», он офигел, но приехал меня забирать.
— Когда твои друзья, бывшие партнеры по «СКА-Нева», по молодежной сборной узнали, что ты едешь во Францию — сильно удивились?
— Те, кто реально друзья, знали, что мне тяжело в российской системе. Все эти сборы, базы, жесткая дисциплина — на меня давило, наверное, потому, что не был к готов сделать шаг на более высокий уровень, поэтому переживал, не чувствовал себя счастливым. Здесь больше свободы и в таких условиях, прибавляю в профессионализме. А год назад стало понятно: мне надо было либо вырваться, либо маячила перспектива вообще заканчивать.
В Вышке в автобусах гробили здоровье, здесь — у каждого спальное место
— При этом в России совсем другие деньги, из Европы, наоборот, стремятся, ну или во всяком случае раньше стремились в КХЛ.
— У меня квартира на берегу океана на элитном курорте — платит клуб, машина — платит клуб. Именно выплаты по контракту сравнимы с вышкой, но при прочих равных меня все устраивает. И фактор кайфа от хоккея, о котором я говорил, не будем забывать.
— Слушай, но, может, этот самый кайф, что все получается на льду, идет все-таки от слабого уровня?
— Никаких любителей, кто утром в банке — вечером на тренировке, здесь нет. Моя команда боролась за выживание в Высшей лиге, хотя у нас был очень неплохой состав. Опытные финны, канадцы, которые были драфтованы в НХЛ, мы с Антоном Васильевым. И с таким набором боролись за право остаться.
— Но я же видел твои голы, как ты брал шайбу за своими воротами и всех обводил.
— Да, многое получалось. Даже лучшим игроком матча признавался четыре-пять раз подряд, но бывали и неудачные серии. Когда что-то не шло, не получалось. Я же не Макдэвид все-таки. И как раз в следующем сезоне хочу прибавить в стабильности, чтобы выстреливать не периодами, а постоянно.
— А хоккейное хозяйство: арены, автобусы, командный быт — на каком уровне?
— В нашей ВХЛ хватает ужасных арен, которые во всем проигрывают французским. А сколько здоровья гробили в поездках на автобусах по вышке! Выживали, спали на полу. Здесь у каждого полноценное спальное место. Контракт с Bauer — любые клюшки именные на заказ, коньки, только играй.
— Болельщики?
— У нас дома небольшой дворец, но он всегда полный. А в некоторых городах полная жесть по антуражу. На дерби с Бордо — световое шоу перед игрой не хуже, чем на матчах СКА, а болеют, думаю, примерно так же. Анже, Руан, Гренобль — топовые арены. Они чуть меньше, чем в КХЛ, но там очень качественно все сделано и в раздевалках, и сами трибуны.
— Вы же еще играете на всемирно известных курортах, например, в Шамони. Как там?
— Поднимаешься на гору, и в ней, как в кратере вулкана, мини-городок. Невероятно красиво. Рядом с ареной залит огромный лед, местные и туристы — все играют в хоккей. Дети, взрослые. А рядом аквапарк, лыжные курорты. Вспомнил, кстати, еще один казус. Однажды судьи опоздали на игру на полтора часа, так как дорогу завалило. Но ничего — дождались, сыграли.
— А вместо трибун в Шамони столики и миллионеры пьют вино с лобстерами под хоккей?
— Внутри все в брендах топовых алкогольных производителей. Свои ресторанчики.
— После твоих рассказов, чувствую, во Францию наши игроки потянутся.
— Приезжаешь на выезд в Ниццу, идешь гулять на набережную, все эти яхт-клубы. Потом пьешь кофе в кафешке на берегу — и прямо оттуда на матч. В Бриансоне поднимаемся на подъемнике чуть ли не на горный пик, там походили, позагорали — и на игру.
— Наверное, именно в этих матчах и не шло, с такой-то подготовкой?
— Ха-ха. Нет. Пока вваливать в каждой я просто не готов. Уровень, я говорю же, приличный.
— Почему ты остался в «Ормади», а не перешел в тот же «Руан», который играет в Лиге чемпионов?
— У меня были варианты по ходу сезона, но в такой ситуации, когда непонятно, разрешат ли играть русским хоккеистам или какие-то запреты введут, никто особо рисковать не хочет.
Важно понять мир без хоккеия
— И что ты сейчас, в межсезонье, целыми днями валяешься на пляже?
— Я только с работы пришел.
— ???
— Клуб по контракту не может платить летом, поэтому предложил работу в магазине.
— Кем?
— Менеджером по складу.
— Грузчиком, что ли?
— (Смеется.) Хочешь, напиши так.
— И какой график?
— С шести утра до полудня. И у меня к этой ситуации нет вопросов. Было важно и интересно, как живут неспортсмены. Очень хороший опыт.
— Что, ты после смены можешь пойти с мужиками с работы хлопнуть по пиву?
— Нет, конечно. Я же еще тренируюсь. После работы — сразу в зал. А коллеги, кстати, знают, что я хоккеист, да и посетители тоже. Подходят: «О, ничего себе, это реально вы? Вы же «Ормади» вообще зверите. Круто». (Смеется.) В городе тоже узнают. Постоянно спрашивают у нас с Васильевым, остаемся ли мы еще на сезон.
