«Хочу, чтобы мои дети стали бойцами ММА». Александр Шлеменко про бой с Белазом, Хабиба, Абдулманапа и наследие

— Ваше восприятие Белаза изменилось после первого боя?
— Изменилось не в положительную сторону. Я узнал про себя много интересных вещей.

— Белаз вроде бы ничего не говорил, кроме фразы: «Шлеменко – большое имя, но это все равно ступень, чтобы идти вперед»
— Неохота быть ступенью. Если честно, то какая разница, поменялось оно или нет. Но я однозначно жду второй бой намного больше, чем первый.

— Белаз и Магомед Исмаилов встретились на турнире АСА 190 и договорились о бое в конце года. Сложилось ощущение, что у Влада нет поединка с вами. Вас мотивирует возможность нарушить их планы?
— Я про них не думаю. Один вообще не дерется, второй постоянно создает инфошумы, чтобы кого-то в чем-то убедить. Мне не до этого. У меня пятеро детей, недавно мы провели «Штормфест», за четыре месяца я дерусь в третий раз. Плюс был огромный турнир SFC 11, плюс два детских турнира. Мы постоянно проводим какие-то масштабные мероприятия. Пускай Белаз и Мага ходят, встречаются, фотографируются и договариваются. У меня свои планы, которые с ними не пересекаются.

— Вы говорили, что неплохо было бы провести с Исмаиловым реванш, но складывается ощущение, что он в этом не заинтересован. У вас есть такое ощущение?
— Уже давно, еще после первого противостояния. Да и вообще, есть ли у него желание драться? Этот человек не дрался почти три года. Он способен пройти подготовку и весогонку, выйти в ринг и провести бой хотя бы с кем-то? Я уж не говорю о топовых позициях. Поэтому сомневаюсь. Каждый может говорить, трясти руками, прыгать на камеру и дергаться по 30 секунд. Это же не в бою отработать три раунда по пять минут, а тем более пять по пять.

— Если счет в противостоянии с Белазом станет 1:1, нужна трилогия?
— Не знаю, не задумывался. Сначала счет станет 1:1, потом вернемся и поговорим. Мне не нужен инфошум, я не Мага и не Белаз, чтобы создавать его из ничего.

— Вы всегда побеждаете в реваншах. Это особое психологическое состояние или разбор соперника, когда увидели, что он делал в первом бою?
— Я совершаю ошибки – не только в бою, но и жизни. Предпочитаю винить в этом только себя. Когда себя обвинишь, ты сядешь и поймешь, почему это произошло. К счастью, мне свыше помогают разобраться, что пошло не так. Если ты понимаешь, что не так, у тебя есть шанс это исправить. Если исправил, значит, будешь побеждать. Если бы я кого-то обвинил, поменял лагерь, поменял всех, кто со мной двигается, и куда-то бы побежал, то всегда бы и бегал с одного места на другое. В моих поражениях виноват я сам. Они произошли, потому что я недоработал в каких-то моментах. Поэтому ты просто берешь и дорабатываешься.

— В первом бою у вас была травма. Случилось что-то еще?
— Я жду победы над Белазом, чтобы вам об этом рассказать. Даже в большей степени рассказать молодым бойцам. Знаю, что много людей брали с меня пример в свое время. Я запускал хештег «народный тренер шторм». Откровенно и от души делюсь с людьми своими секретами и наработками, к которым шел всю жизнь. У меня 86 профессиональных боев, больше 20 лет карьеры, и я допустил простую оплошность, о которой не знал, и которая, по сути, привела к поражению. Но чтобы это подтвердить, надо сначала выиграть. Вернемся к этому после победы.

— Перед боем на Eagle FC в октябре 2021 после стычки с Артуром Гусейновым вы были очень злым. Кто еще из соперников вас выбешивал?
— Больше всего выбесил Майкель Фалькао, Брайан Бейкер тоже неуважительно отнесся. Но Белаз же едет на уважении, он же об этом сам сказал, так что это другое.

— Злость помогает перед боями?
— Конечно, она тебя мотивирует. Для любого дела нужна мотивация, но она бывает разной. Чаще всего человек перестает побеждать, когда у него нет мотивации и стремления. Если у человека нет смысла жить, он уходит из жизни. Когда соперник сам нарисовал тебе мотивацию, это хорошо.

— Одноклубник Белаза Дмитрий Арышев сказал, что вы спешите с реваншем. Бой 12 сентября будет для вас третьим за 104 дня и вторым за 62.
— Мне приятно, что он хочет дать мне совет и что-то подсказать. У меня 20 лет карьеры и 86 боев. Приятно, что люди считают, что разбираются в ММА больше меня.

— Был ли вариант провести бой с Белазом позже?
— А чего ждать-то? Я думал вообще провести реванш в Омске, но уже были договоренности и другие цели. Не было смысла все менять. Так же я рисковал, потому что на поединок с Гильермо Каденой вышел со сломанной рукой. То есть к бою с Белазом она бы не заросла.

— Какие были мысли, когда выходили на бой против Кадены с переломом?
— Очень страшные и опасные. Этот бой был важен, потому что я только что проиграл и сделал выводы. Если выводы окажутся неправильными, можно все усугубить. Да, можно было подождать, чтобы рука зажила, но я же никому не говорил об этом. Если бы Кадена знал о переломе, он мог бы меня засабмитить. В бою он пошел как раз на поломанную руку, она не очень хорошо застряла. Я прям почувствовал неприятные ощущения, но был готов, вовремя ее развернул и правильно защитился. Но момент был напряженный, потому что рука нормально не работала и защищаться я мог процентов на 60. Против черного пояса по бразильскому джиу-джитсу с большим бэкграундом, который хорошо делает приемы, это очень опасно.

— Пока вы отвечали на вопрос, на заднем плане ваш сын Александр бил по груше и исполнил вертушку. Я помню, несколько лет назад на турнире в Омске вы держали ему ладошки вместо лап. Видно, что он прогрессирует.
— Да нет, он балуется. Ему еще пять лет. Я начал осознанно заниматься единоборствами с 15 лет. Он балуется, ему нравится, но он сложный парень. Мне тяжело ему объяснять – он не слушается, не хочет нарабатывать приемы. Если бы нарабатывал, то прогрессировал бы лучше. Всему, что умеет, он научился сам.

— У вас несколько лет назад спрашивали, хотите ли вы, чтобы ваш ребенок стал бойцом ММА.
— Конечно, и не только один – а все три сына. Не хочу, чтобы дочки шли в бои, хотя у меня старшая занимается художественной гимнастикой и постоянно просится к нам в школу на ММА. Хочет заниматься единоборствами, но я не разрешаю.

— Не женский вид спорта?
— Ну а для чего ей заниматься ММА? Она приходит в зал, я научил ее бить ногами – у нее хорошая растяжка. Но это для самообороны. Выступать в ММА профессионально – это не женское дело. Пусть лучше занимается художественной гимнастикой.

— Большинство спортсменов, не только из ММА, часто говорят, что не хотят видеть своих детей в профессиональном спорте. Почему вы хотите, чтобы дети стали бойцами?
— Я прошел такую школу жизни – спасибо большое ММА. Чему они меня только не научили, с кем только не свели и не познакомили. Могу смело сказать: ММА познакомили меня с президентом нашей Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным. Все от самых низов до самых верхов мне дали ММА. Поэтому как я могу сказать, чтобы мой сын не прошел такой же путь? Это отличный путь. Мне не стыдно ни перед кем за свою профессию. Меня никто не может обвинить, что я где-то украл, что-то сделал некрасивое или с кем-то поступил подло. Я занимался честно, честным видом деятельности, за который мне не стыдно. Я бы хотел, чтобы мои дети повторили мою судьбу. Почему нет?

— Когда вам задали вопрос о воспитании детей, вы сказали: «Советую приучать детей к сложной жизни. Не хочу, чтобы они жили в тепличных условиях». Но очевидно, что условия, в которых росли вы и в которых растут ваши дети, сильно различаются.
— Не согласен. Они ходят в те же школы и детские сады. Приедь на Московку (район в Омске) и посмотри, где они живут и учатся. Мои дети могут ходить в элитные школы, но я не делаю этого принципиально. Не нужно за детей делать то, что они должны сделать сами и получить своим трудом. Главное, чему нужно научить детей – дисциплине.

— Я больше говорю про время. 90-е и нынешнее время – разные вещи.
— Я бы вернул своим детям 90-е. Спасибо нашим врагам, которые нас так закалили. Все, кто выжил в 90-е, могут сказать так же. Согласен, что сейчас время намного мягче и проще, но кого оно растит? Беспомощных людей, которые без холодильника и магазина сразу же отъедут и ничего не решат. У них вырубят связь, заглушат интернет, и они даже такси себе не смогут вызвать. Чему учили 90-е? Что за деньги может каждый, а ты попробуй без денег. Те, кто мог научиться, становились серьезными людьми по жизни. Если человеку все дать, что он сможет и чему научится? У нас было отличное воспитание. Оно было жестким. Помнишь, как в «Ералаше» – «по бразильской системе»? Многих такая система приводила к смерти. Кому интересно, может приехать ко мне – я расскажу поквартирно, кто жил в моем доме и кого сейчас нет. Можно съездить на кладбище и показать, когда они умерли.

— Дети, которые сейчас приходят к вам в школу «Шторм», отличаются от вашего поколения?
— Как поется в песне: «Как в лобовое стекло, всматриваются в планшет». Только они всматриваются в телефон. Я в 90-е видел, как ходили уделанные под наркотиками – идет-идет, врезался куда-то, завис и дальше пошел. Сейчас такая же ситуация. Недавно было видео, как ребенок смотрел в телефон и провалился в открытый колодец. Куда это годится? Скажешь что-то родителям, тебя начнут хейтить. Но я, например, своим детям стараюсь не давать телефоны. Смартфон есть только у старшей дочери.

Я вспоминаю свое детство – у меня не было даже домашнего телефона. Но я находил друзей, находил, чем заняться. Выстраивалась коммуникация с людьми из других домов. Сейчас большинство не может ее выстроить. Им специально дают эту игрушку, чтобы они сели и все – чтобы их больше не было, чтобы над ними был контроль. Я хочу, чтобы мои дети имели какое-то преимущество.

То же самое единоборства. Если грамотно распорядиться, это твоя защита, оружие, которое всегда с тобой. Да, можно взять два пистолета, но если их у тебя заберут? А кто у меня заберет руки, ноги и, самое главное, ментальность? Многие скажут: «Какой смелый, может ударить». Не это дают единоборства. Занятия единоборствами дают уверенность, которую в тебе чувствуют.

— Бойцы UFC часто произносят фразу: «Я дерусь ради наследия». Что для вас значит наследие в ММА?
— Для меня наследие – это наше общее. Процветание нашей страны, процветание людей, которые росли со мной. Мне кажется, я уже создал большое наследие. Это десять спортивных площадок, которые открыты при поддержке моих партнеров. Это социальный лифт в Омске, благодаря которому ребята из 14 филиалов в девяти регионах могут выступать на детских турнирах, совершенно бесплатно выполнить мастера спорта, попробовать себя в профессионалах. Андрей Пуляев прошел через этот социальный лифт и оказался в UFC, Юлия Островерхова дерется в Invicta, Алексей Шуркевич – в АСА. Два парня из разных городов дебютируют в Китае. Это и есть наследие.

Например, Абдулманап Нурмагомедов создал очень крутое наследие. Это титулы UFC, Bellator и другие пояса. Его нет с нами, но дело его живет. Наследие – это вложиться в кого-то другого. Меня сейчас снова могут захейтить: «Почему мы должны это делать?» Я никого не призываю. Ребята, вы никому ничего не должны. Это ваш выбор. Для кого-то наследие – собрать побольше денег, обмануть или сделать что-то еще. Я спокойно жертвую собой, своей карьерой ради продвижения других, ради зажигания звезд. Да, больший процент этих людей никогда тебе этого не простит и не забудет, потому что ты знаешь, откуда они вышли и откуда ты их вытянул. Но я делаю это не для них, а для своего наследия. Ко мне уже давным-давно на улице подходят люди и благодарят за дела, которыми я занимаюсь, а не за бои. Не важно, выиграешь ты или проиграешь, ты уже перешел на другой уровень. Абдулманап Нурмагомедов вообще не дрался по профессионалам, но кто его не знает? Это и есть наследие, это мощь.

— Хабиб Нурмагомедов не так давно на пресс-конференции жестко высказался в адрес Флойда Мейвезера: «Он дрался за деньги, а я дрался за наследие. Если ты вдохновляешь людей, это и есть наследие. А такие дерьмовые люди, как этот парень, никогда никого не вдохновят. Когда он умрет, все о нем забудут». Согласны с Хабибом?
— Почему нет. Но я просто не знаю, про что именно говорил Хабиб.

— Хабиб говорил, что Мейвезер за деньги поддержал Израиль в конфликте с Палестиной и вообще все делает за деньги.
— У Мейвезера и прозвище Money. Я могу сказать, что Хабиба я уважаю значительно больше, чем Мейвезера. Наверное, Мейвезера и не за что уважать.

— Вы были одним из первых, кто популяризировал ММА в России. На каких бойцах формировался ваш стиль?
— Ден Хендерсон, Федор Емельяненко в каких-то моментах, Майк Тайсон. Самые первые – Кен Шемрок, Дэн Северн. Нравилось, как работал Мэтт Хьюз, Игорь Вовчанчин, Михаил Илюхин. Можно вспомнить японских бойцов – Кадзуси Сакураба. Нравилось, как Миновамэн скручивал гигантов. Я сам себя тренировал и просто повторял, что они делают, как сейчас мой сын повторяет за мной.

Знаменитый бэкфист я срисовал у Шони Картера, когда он отправил в нокаут Мэтта Серру на турнире UFC. Не помню, у кого увидел треугольник, и тоже начал делать. Я прям конкретно изучал, как делают эти приемы. Попробовал на одном, на другом – начало получаться. Надо же еще весовую категорию смотреть. Если что-то получилось на легком весе, но не получилось на тяжелом, значит, это не работает. Должно работать на всех весах.

— Кого бы вы включили в топ-3 бойцов за всю историю ММА?
— На этот вопрос я вряд ли отвечу. У меня нет топ-3, потому что троих выделить слишком сложно. Бойцов намного больше, не хочу заморачиваться именно над топ-3.