Хабиб, Минеев, Исмаилов: истории от гендиректора AMC Fight Nights

Журналист «РБ Спорт» Анар Ибрагимов сделал большое интервью с генеральным директором AMC Fight Nights Шарипом Алиевым. В мире боев сегодняшний герой — с 2015 года. В промоушене Шарип отвечает за операционную работу, работу офиса и организацию турниров.

Из интервью Шарипа Алиева вы узнаете:

• как на турнир в Питере продавали билеты практически за миллион рублей;

• почему Toyota хотела отказаться от контракта с Хабибом;

• как он сотрудничал с Чоршанбе Чоршанбиевым;

• сколько стоил второй бой между Минеевым и Исмаиловым;

• когда Владимир Путин должен был посетить турнир Fight Nights.

***

— Главная проблема в организации турниров?
— Когда дерутся лучшие бойцы индустрии и мы говорим о событии, на которое все хотят попасть, самая большая проблема — это безопасность. Если проблема на входной группе, то все остальное начинает валиться. Мы уже научены горьким опытом. В рамках второго боя между Владимиром Минеевым и Магомедом Исмаиловым мы уговорили казино установить два кордона безопасности — полиция, сотрудники ЧОП, ОМОН, чтобы у людей не было желания даже экспериментировать, чтобы они понимали, что нет вариантов. Каждый раз сотрудники безопасности нас уверяют: «Ребят, не парьтесь, мы все сделаем, муха не пролетит». Я им говорю: «Вы не понимаете, о чем идет речь. Для кавказца, даже имеющего возможность купить билет, это своего рода челлендж — пройти на мероприятие без билета, созвонившись и договорившись с кем-то, испугав охранника, перелезть через забор. На турнире UFC в Абу-Даби, когда дрался Хабиб, была история, что дагестанцы, которые приехали на мероприятие и не нашли билетов на месте, просто вспороли обшивку сооружения и спокойно туда зашли. Я знаю, как это работает. Я сам из Дагестана. Если у меня есть желание попасть на мероприятие, меня ничего не остановит.

— Ты так делал?
— Когда-то делал. Сейчас не делаю. Если нет безопасности, ощущение качества проводимого турнира сразу снижается. Представь гостя, который купил билет за 500 тысяч рублей, а рядом с ним сидит безбилетник, который зачастую ведет себя отвратительно. Это сразу говорит о качестве мероприятия и сказывается на настроении.

— Ценовая политика на тебе?
— Она плюс-минус выстроена уже. У нас стандартная стоимость первого ряда — 70 тысяч рублей. В Сочи первый ряд на бой Минеев — Исмаилов стоил 300 тысяч рублей. Самый дорогой билет мы продавали за 999 000 рублей. Это был пятидесятый турнир в Питере, когда Емельяненко дрался с Мальдонадо. Мы проводили турнир в рамках экономического форума. Билеты выкупали очень быстро. Мы каждый раз звонили в Кассир.ру: «У нас там осталась энная квота билетов». Они говорят: «Билеты закончились». — «Вот вам еще десять билетов на первый ряд, но цену поднимаем до 400 тысяч рублей». Их взяли и продали. Опять звонят. Мы говорим: «600 тысяч рублей». До мероприятия оставалось несколько часов: «Билетов нет, можно билеты?» Мы говорим: «Окей, выкладываем два билета за миллион рублей». — «Семь цифр нельзя указывать, только шесть». — «Окей, 999 тысяч». Бац, один билет покупают. Желающих и готовых заплатить денег за качественное мероприятие немало.

— С какой цены вы начинали?
— Со 100 тысяч.

— Самый кассовый турнир какой у вас?
— По выручке — первый бой Владимира Минеева и Магомеда Исмаилова и, конечно же, Федор Емельяненко против Фабио Мальдонадо. Бой Минеев — Исмаилов мы проводили на «ЦСКА Арене». И за три дня до мероприятия был солд-аут. Я был свидетелем телефонного разговора, когда Камилу звонили его близкие друзья: «Камил, мы готовы заплатить, нам подарок дарить не надо». — «Просто нет ни одного места, чтобы вас посадить». Там было около 12 тысяч человек.

— Ну о какой сумме речь?
— 30 миллионов, наверное, было.

— Что входит в билеты практически за миллион рублей?
— Стул и контент, который мы создаем.

— Еды и алкоголя нет?
— Обычно есть VIP-зона, где люди могут выпить и поесть. Понятное дело, что мы организовываем спортивно-светское мероприятие, но человек же не за это платит. Когда ты идешь на мероприятие и покупаешь билет за миллион рублей, ты же не думаешь, что там поесть. Ты идешь получить эмоции от шоу.

— Ты наверху сказал, что научены горьким опытом. Каким? Случаем, когда подрались Минеев и Исмаилов в Баскет-холле?
– Таких историй было немало. А то, что Минеев и Исмаилов подрались в Баскет-холле, — это был яркий момент в истории Fight Nights.

— Вам стыдно за это?
— Стыдно?! Нам ни за что не стыдно. Мы ежедневно тратим свои силы, свою энергию, даже свои деньги, чтобы подарить людям качественное мероприятие, дать спортсменам заработать деньги. Если такое происходит в клетке, оно могло произойти и за ее пределами. Никто от этого не застрахован. Два человека вышли в клетку поговорить: разговор не задался. Стыдно за сотрудников безопасности, которые не справились. Ну и за некоторых персонажей, которые не сдержали эмоции и позволили себе лишнее.

— Ты как человек, который отвечает за организацию, чувствуешь на себе вину?
— В результате все, что не получилось, касается меня. Конечно, чувствую. Еще раз хочу сказать, что с сотрудниками ЧОП у нас в России все плохо. Наверное, есть одна организация, которая соответствует качеству услуг. Все остальные — беда-беда. Потому что они «все могут» и не слушают организаторов. В итоге выглядят очень бледно. А за их услуги уплачены деньги, и не маленькие. Есть две компании, которым я давал возможность самим принять решение, чтобы проверить их отношение к делу и партнерам: «Постарайтесь сами оценить свою работу и назначить штрафные санкции». Ответ один: «Нет, мы сделали всю работу на 5+». — «Ну окей». Мы больше с ними не работаем.

— А сколько стоит нанять ЧОП на вечер?
— В среднем 350 тысяч рублей.

— Сколько человек?
— 50–60.

— Как договариваетесь с городом о мероприятии?
— За месяц пишем письма в МЧС, ФСБ, префектуру, МВД, ГУВД, что пройдет мероприятие. Просьба поддержать. И на это мероприятие выделяются силы и контролируется безопасность.

— Почему перенесли турнир AMC Fight Nights 100 в Москве?
— Он был перенесен на сутки, потому что МВД не дало разрешение провести эвент. Это был случай, когда за два часа до начала мероприятия я стоял в зале, Камил объезжал и обзванивал всю Москву, пытаясь решить проблему. У нас все было готово: оборудование, прошли репетиции артистов, клетка, накрытые столы, ведущие на месте. Все просто идеально. Знаешь: на 10+ по 10-балльной шкале. У нас все готово. Мы на связи с Камилом: «Шарип, все. Ничего не будет». Он мне сказал это, имея информацию с полей. — «Я верю, что что-то все-таки произойдет». Чуда не случилось. И в итоге пришлось за одну ночь найти другую площадку, все демонтировать и перевезти. Мы попали где-то на миллионов семь. Сильно переживали за зрителей, которые не смогли попасть на эвент, многие летели из других стран. И все это было еще омрачено финансовыми потерями. В итоге мы провели мероприятие, не имея разрешение. Просто взяв на себя риск.

— Это как?
— ВТБ Арена — это полугосударственная структура, на площадке которой проходят хоккейные игры. И МВД не то что не разрешило, оно дало рекомендацию не проводить мероприятие. По их информации, существовала вероятность конфликтной ситуации. Был информационный вброс. В итоге как и что стало реальной причиной, мы можем только догадываться. Мы не могли не провести мероприятие. Спортсмены готовились два месяца. Что ты им скажешь: «Извини, мероприятия не будет»?!

— Но вам же рекомендовали.
— Они порекомендовали площадке не проводить мероприятие, площадка не получала запрета. Но при этом по закону если ты проигнорировал рекомендацию и провел мероприятие, то рискуешь получить запрет на проведение мероприятий на два месяца, а у них хоккейные игры. Представители арены сказали: «Мы готовы, пожалуйста, проводите. Но с этой бумагой мы ничего сделать не можем».

***

— У тебя в соцсетях я видел видео, где ты с Хабибом на подписании контракта с Toyota.
— Я организовывал подписание контракта. Мы с Сергеем Жаткиным решили, что на фоне популярности Хабиба можем и должны заработать денег как для Хабиба, так и для себя. На тот момент у Хабиба были контракты с не самыми крупными компаниями. Я говорил, что нужно с каким-то большим брендом подписать контракт. И Toyota идеально подходила. Если взять Кавказ, там либо Toyota, либо Lexus. После Тойоты нам предлагали BMW. Хабиба и BMW вообще срастить не могу. Хабиб — про что-то надежное и универсальное. Мы нашли выход на Тойоту через моих знакомых. Был момент, когда Toyota чуть не слетела с контракта. В Москве встретился с маркетологом Тойоты, она мне говорила: «Шарип, я тебе клянусь, на встречу пришла с желанием разорвать отношения. Ты просто пришел и смог убедить меня в том, что это нужно».

— Почему они хотели слететь?
— Они в этом не видели смысла. Они долго сомневались. Хабиб же — неординарная личность. С Хабибом все очень на тоненького. На тот момент он делал резкие высказывания. Например, фотография Макрона с отпечатком ступни. Для мирового бренда это проблема. Мировой бренд думает так: «Россия Россией, но мы работаем на Америку, Францию. Нам такой амбассадор вообще не нужен». Даже после подписания контракта возникали подобные проблемы. Но это Хабиб и он один такой. Когда офис в Японии начал звонить в Москву с претензией и желанием разорвать контракт, пришлось долго их убеждать, что в этом нет проблемы. Мы провели анализ российского инфополя и показали, что аудитория нормально к этому отнеслась. Нет большого негатива. Они нам поверили. Контракт продлился год.

— Почему не продлили?
— Нас не устроило их предложение, а они не увидели необходимость его продлевать на наших условиях.

— Ты был менеджером Чоршанбе?
— Я был человеком, который когда-то увидел Чоршанбе в ютубе и поверил в его будущее. Я просто листал информацию о спортсменах, увидел яркого персонажа. У меня было понимание, что из этого можно сделать. Я пришел к Камилу: «Смотри, из него реально можно сделать звезду». Камил говорит: «Ты уверен?» — «Уверен». — «Все, без проблем». Я звоню Зафару (менеджер Чоршанбе), приглашаю их на встречу. Спрашиваю: «Чем занимаетесь? Что у вас есть?» «Деремся. Ничего нет». Я говорю: «Давайте сделаем так. Мы вам платим 50 тысяч рублей в месяц зарплату, мы вам даем бои, медийность с точки зрения площадки. Вы подписываете договор, и мы в рамках этого договора двигаемся. Готовы?» — «Да, готовы». Их это шокировало немного. Мы хотели привлекать партнеров, создавать движ вокруг Чоршанбе, дать возможность заработать денег. Мы в этом понимали и свою выгоду.

— Что дальше?
— Начали работать. Исправно платили 50 тысяч рублей. Потом мы подписали еще и Азизхана (брата Чоршанбе). Кстати, у них обоих с нами существуют действующие контракты. Я снял им музыкальный клип. Ничего серьезного. Но сам факт с точки зрения нашего отношения к ним. Я относился к этому по-человечески, по-дружески, по-бизнесовому, с желанием, чтобы парень стал звездой. Он имеет харизму. Сняли клип, потом дали бой. Я удивился. То, как он дрался до этого, и то, что увидел в Элисте, не соответствовало друг другу. Чоршанбе уже потом рассказал, что отравился и не мог драться в полную силу. Дальше были небольшие контракты. Мы были на начальном этапе. Чоршанбе был суперскандальный: поругался то с этим, то с другим. С их компанией боялись завязываться. Он себя как спортсмен не проявил. Чоршанбе много разговаривал, много газовал, что должен делать любой спортсмен. Но спортивную карьеру еще не построил. Я ему на начальном этапе сказал: «Весь этот антураж: стильная одежда, умение говорить, красивая прическа, внешность — это все суперважно. Без этого звездой не стать. Но при этом без спортивной составляющей работать смысла нет». Я вспоминаю свой разговор с Минеевым. Он рассказывал: «Когда я впервые приехал в Дагестан. Думал, что я суперзвезда. Я приехал и понял, что мне нужно там умереть и там же возродиться». Вова говорил, что его там уничтожали, били, ломали, бросали, делали с ним все, что угодно. Прошло какое-то время, и Минеев стал топовым бойцом. Я Чоршанбе говорю: «Чорш, я организую тебе сборы в горах. Вова тоже туда поедет». Звоню Вове: «По-братски возьми над ним шефство, чтобы никто не приставал к нему». — «Без проблем». В первый день Чоршанбе стало плохо от нагрузки, которая там была. Потом у него была конфликтная ситуация в Дагестане, связанная с тем, что он шиит. Ему там об этом что-то сказали, он недовольный оттуда вернулся. После этого они поехали в Осетию без моего участия, там им создали комфортные условия. Я им тогда сказал: «Парни, если вы ищете комфортные условия, вас это сгубит. Чтобы стать звездами, нужно попахать». Они в какой-то момент стали вести себя странно. Чоршанбе с каждого поединка и коммерческих проектов должен был платить агентские. На начальном этапе я сам не брал комиссию, чтобы он смог больше и лучше тренироваться и закрыть свои мелкие бытовые потребности. Я знал, что у него есть возможность зарабатывать больше и мы к этому придем: «Я должен забрать комиссию, но я не беру. Хочу, чтобы ты все деньги пускал на себя». Чтобы ты понимал, там не было миллионов, вопрос подхода.

— На переговоры насчет боев ты тоже ездил?
— У нас была договоренность с Чоршанбе, что на все переговоры я езжу. Приехал в Хардкор. Мы договорились, что Чоршамбе заплатят миллион рублей. Никто в Хардкоре миллион рублей не получал. Я сразу сказал, что он стоит от миллиона рублей. В момент выплаты контракта я специально дал возможность ребятам получить гонорар самим. Хотел понять их отношение к деньгам. Мы договариваемся о встрече с Зафаром. Он приезжает и с ходу мне говорит: «Можно, мы не будем выплачивать агентские? У Чоршанбе есть расходы, которые нужно закрыть». В тот момент я дал Зафару дружеский и бизнес-совет: «Когда ты договорился с человеком о финансах, вначале выполни все условия. Ты должен отдать то, что мне причитается, расстаться с деньгами, а потом можешь мне сказать: «Шарип, у нас есть расходы. Можешь эти деньги пока оставить или просто подарить?» Он меня услышал. Кстати, к моменту нашей встречи мы с Камилом уже купили Чоршанбе последний IPhone в подарок. К вопросу нашего подхода и отношения к партнерству. И все. После этого были еще бои. В какой-то момент возникают сложности в коммуникации. Пытаемся созвониться. У нас есть подвешенные вопросы. В итоге они приходят со словами, что хотят расторгнуть контракт. Я полагаю, что они оценили перспективы, возможно, заработанных денег и количество денег, с которыми придется расстаться. Они посчитали, что это не выгодно. Легче расстаться с человеком и компанией, чем завтра выплачивать ему агентские. Спортсмены иногда из-за какой-то ежесекундной выгоды не видят большой перспективы и не могут адекватно оценить все возможности. Это ломает их карьеру. Чоршанбе — в частности. Я искренне верил в будущее Чоршанбе, даже помогал заниматься гражданством. Мне очень жалко, что Чоршанбе сейчас в такой ситуации.

****
— Кто ваши главные конкуренты на рынке?
— Я считаю, что их нет. У нас отношение к этому чуть другое. Не потому, что мы считаем себя самыми-самыми, а потому, что мы все разные. Взять АСА. Они считают, что есть спорт и ничего, кроме спорта. У них крутые бои, спортсмены, качественные турниры. У нас то же самое, но есть шоу-составляющие. Сравнивать спортсменов и яркость боев можно сколько угодно. Кому-то интересно смотреть сухой спорт, когда два мощных пацана выбивают друг из друга душу, а кому-то нравится смотреть на двух веселых пацанов, которые еще умеют правильно вести трешток, красиво выглядят и выходят в сопровождении певиц. Многие пытаются сказать, что у Fight Nights со спортом все плохо. Да не плохо. Минеев и Исмаилов у нас дрались? Дрались. Бикрев у нас есть? Есть. Нурулло Алиев дрался? Дрался. Про Емельяненко и 90% всех самых популярных российских ММА бойцов, многие из которых дерутся за рубежом, я вообще молчу. Со спортивной частью у нас все в порядке. Мы просто насыщаем спорт шоу-составляющей. Мы про светское мероприятие. Это наше отличительная черта. М-1 вообще больше не существует. Вот RCC, например, — удивительная компания, которая проводит шикарные мероприятия. Даже Магомед Исмаилов их хвалит. Бизнес-классом их называет. Хороший кард, иногда даже сумасшедший кард, у них там иногда все бои, которые можно ставить во главе эвента, но при этом о них никто не слышит и не знает. Иногда думаешь: «А это RCC была? А кто об этом говорил? Где об этом писалось?»

— Исмаилов наигранно сказал про бизнес-класс?
— Исмаилов — звезда такого уровня, что может себе позволить говорить все, что угодно.

— Неужели Fight Nights не задели его слова?
— Нет, нас ничего не обижает. Когда Магомед Исмаилов дрался с Минеевым, он жил в пятизвездочном номере в Мариотте. И вообще, если он о нас говорит, значит, мы в его сердце.

— Он же говорил, что не вернется к вам драться. А вы его вернете?
— Боюсь, что мы после RCC не сможем обеспечить должный уровень сервиса. А в целом мы продолжаем рассматривать любого бойца из индустрии единоборств.

— Я где-то читал, что некоторые ринг-герлз, которые были в Сочи, эскортницы.
— Я свечку не держал, но я тоже слышал такие мысли. Это мое было предложение найти ярких девчат. Они у нас все яркие, но хотелось еще и медийных, знаешь. Предложили этих девочек. Никто не выбирал их на сайте Эскорт.ру для ринг-герлс.

— Кто занимается кастингом?
— Анна Веллингтон. Под нашим пристальным присмотром. Потому что вкус девушки и вкус мужчины — две большие разницы. Анна проводит кастинг, потом показывает фотки, кого она выбрала. Мы говорим да или нет.

— Почему вы не подписываете с бойцами эксклюзивные контракты?
— В эту историю мы наигрались в 2017 году, когда очень много бойцов подписали сами. Когда на тот момент АСВ также подписывала много бойцов, когда гонорары бойцов из-за этой попытки создать некий большой бизнес взлетели в разы. Это плохо повлияло на индустрию. То, что топовые бойцы начали получать больше, — хорошо. Но, когда начинающие спортсмены, наслышавшись, какие гонорары можно получать, стали требовать суммы, несоизмеримые своему уровню, это немного сломало математику эвента.

— Не странно, когда боец прыгает из организации в организацию?
— Если он это делает согласованно, то нет. Мы же не против, что наш чемпион Дмитрий Бикрев дерется в другом промоушене. Но важный момент — не по правилам ММА. Независимо от того, что он проиграл или выиграл, это никак не влияет на него в ММА-индустрии. Если боец приходит и говорит: «Мне предлагают хороший гонорар, могу ли я выступить?», — а мы ему не готовы предложить альтернативу, мы, конечно же, можем сказать: «Нет, у тебя контракт. Ты не можешь драться». Но это будет неправильно по отношению к бойцам.

— Минееву нравится идея объединительных боев. А вам?
— История совместных турниров, объединительных, стенка на стенку — хорошая. Всем она нравится. Всегда возникает проблема, кто за что платит, кто на что претендует, какие партнеры, какие логотипы, букмекеров можно или нельзя, ринг-герлз можно или нельзя, а где будут гости сидеть, в каком количестве. Всегда сталкиваются два больших человека-промоутера и каждый из них пытается быть главным. Стоит отдать должное FNG и EFC, нас объединял Абдулманап. Вот этот турнир в памяти Абдулманапа был, есть и, надеюсь, будет.

— Второй бой Минеева и Исмаилова мог пройти не в FNG?
— Да, если бы кто-то предложил большие деньги за это, 100% да. Этот бой могли забрать, конечно. Насколько я знаю, АCA об этом думала. Но уверен, что оба бойца хотели, чтобы этот поединок прошел на нашей площадке. Предполагаю, что любой промоушен захотел бы увидеть этот бой в своей клетке. Вспомни хоть один бой на постсоветском пространстве, который может перебить поединок Минеева и Исмаилова по накалу и медийности? Его нет. Начиная с анонса боя и заканчивая результатами поединков. Снимаю шляпу перед Минеевым и Исмаиловым. Они профессионалы своего дела.

— Вас не гнетет, что громче вывески Минеев — Исмаилов быть не может на данный момент?
— Я тебя уверяю, что мы что-то создадим. Мы же не можем оставить рынок без громких событий. Пока ничего близкого к Минееву и Исмаилову быть не может. Думаю, что года 2–3 — и что-то увидим.

— Сколько стоила организация их второго боя?
— Миллион долларов. Это гонорары, раскрутка, маркетинг, проживание, перелеты — все вместе. Мы в этот раз привлекли казино Сочи в качестве партнера. И оно взяло на себя все расходы. Казино понимало выхлоп этого турнира и согласилось. Никто не пожалел.

— А вы на что тратились?
— Мы в этом поединке не тратились. Мы на этом турнире с казино договорились, что все расходы они берут на себя. Но это не история, когда они просто положили на стол пачки денег и сказали: «Все, сами организовывайте». Это история, когда мы понимали, что на создание мероприятия есть деньги, что мы должны больше включиться в историю креатива, качество реализации мероприятия. Но при этом работа по возмещению потраченных денег шла до последнего дня: это проданные билеты, привлеченные партнеры, проданные права на трансляцию. Все делалось совместными силами. Казино покрыло расходы, для нас это не заработок. Многие считают, что промоушены могут заработать деньги, но считать это бизнесом в чистом виде, когда ты провел мероприятие, потратил рубль, заработал два рубля, нельзя. Fight Nights существует 12 лет. В чем наш бизнес? Это хорошая площадка для коммуникации.

— Минеев и Никулин в каком промоушне будут драться?
— «Держава». Это делает Серега Жаткин.

— Я читал высказывание Камила на тему пригласить Путина на бой Минеева и Исмаилова. Такие разговоры были?
— Мы на все громкие события ждем нашего главного. Как раз перед Емельяненко и Мальдонадо проходил экономический форум в Питере. Там был Владимир Владимирович. И в повестку культурной программы был включен наш турнир. Приезжали эфэшники, все проверяли, настраивали маршрут движения. Путин должен был приехать, но в последний момент он не смог. Мы, конечно же, хотим, чтобы он у нас побывал. Но если честно, то приезд людей такой величины всегда проблема для организаторов, потому что с их службой безопасности не поспоришь.

— Это больше положительный момент или отрицательный?
— Это 100% положительный. Как можно считать отрицательным, когда на твоей площадке оказался президент? Главное, чтобы когда он уехал — сказал, что было все супер.

— Был страх за здоровье Исмаилова?
— Конечно. По Маге было видно, что он отдал все силы. Исмаилов просто отключился.

— Ты не считаешь, что судья должен был чуть раньше остановить этот бой?
— С точки зрения человечности и правильного судейства, теории он должен был остановить его раньше, но с точки зрения практики этого противостояния и того, что на кону, он сделал все правильно. Возьми бой Емельяненко и Мальдонадо. Неопытный судья должен был остановить бой очень быстро, но он этого не сделал. Все понимали, кто такой Федор, что на кону. Федор взял и забрал бой. В этом и кроется судейский профессионализм. Он должен понимать, где нужно останавливать раньше, а где нет.

— Тогда получается, судейский профессионализм выше человеческого здоровья?
— Нет, почему? Если судья понимает, что человека убивают, то он должен бой останавливать.

— А разве мы это не видели?
— Если ты про бой Владимира Минеева и Магомеда Исмаилова, то, конечно же, нет. Он стоял.

— И у него закатывались глаза.
— Когда он упал. Судья не мог этого видеть. Я сейчас не берусь за судью рассуждать, но в моем понимании судья видит наклонившегося Магомеда Исмаилова, который продолжает защищаться. В какой-то момент он опускает руки, оперевшись на канвас и Минеева, который продолжает атаковать. Судья видел, что идет бой, человек не лежит на спине. А когда он упал, судья сразу остановил бой.

— Как у вас с медосмотром?
— Спортсмены просто приносят справки. Они сами проходят медосвидетельствование.

— За здоровье спортсмена организация несет ответственность?
— Нет. Спортсмен перед каждым боем подписывает документ, что он понимает риски и принимает их на себя. Но при этом на каждое мероприятие мы привлекаем спортивного врача и кареты скорой помощи.

— Почему Вова до сих пор здесь, почему он не уезжает?
— Вова — человек разносторонний. Он мыслит намного шире, чем просто спортсмен. Минеев себя не ограничивает спортивной деятельностью и спортивной карьерой и правильно делает. Почему Вова не уезжает за рубеж? Потому что у него есть план и он связан с Россией. А что он там получит? Есть спортсмены, которым я советовал не уезжать туда.

— Например.
— Жалгас Жумагулов. Когда он выиграл Али (Багаутинова), его это окрылило. У меня есть друг Толеген, который занимался его деятельностью. Я ему говорю: «Зачем? Давай поразмышляем. Сейчас он чемпион. Ему дарят квартиры, дарят машины. Принимают с уважением и почетом. Он на телевидении. Мы продолжим ему давать основные бои в кардах, он здесь звезда. Что он получает, уезжая в UFC? Окей, $10 000. Здесь он получит больше, чем то, что ему предложат на начальном этапе. Перспектива так себе, в его весовой очень много спортсменов, которых он не факт, что обыграет. А сюда вернется, и эффект чемпионства пропадет, его позабудут, появятся другие спортсмены. И возраст. Жумагулов за 3–4 года может заработать деньги, создать финансовую подушку, за него будут болеть и поддерживать, он создаст себе фундамент на дальнейшую жизнь. Потом, может, бизнесом с кем-то займется, предложат какую-то должность. А там просто в отрыве от родины, России и с непонятной перспективой». Толеген мне ответил: «Что я должен ему сказать? Ты не должен верить в свою мечту?» По факту он был прав. Мы же не можем за них решать. Мы только можем дать дельный совет, а слушать его или нет, решать каждому. А что касается Вовы, он для себя решил: ему туда не нужно. Ему здесь хорошо, Минеев понимает, к чему двигается.