Глава РУСАДА об обвинениях ОКР и ПКР: Всегда даю людям возможность сполна насладиться своими ошибками

В беседе с редакцией «РБ-Бизнес» глава РУСАДА Юрий Ганус рассказал о том, насколько аргументированным является отчет «ФинЭкспертизы» о деятельности антидопинговой организации, почему именно эта компания проводила финансовый аудит РУСАДА и намерен ли глава ведомства защищать свою деловую репутацию в суде. 

— В заявлении РУСАДА указано, что анализ отчета ОКР и ПКР будет представлен Наблюдательному совету РУСАДА. Уже известно, когда пройдет заседание совета? 

— Наблюдательный совет пройдет в течение 10 дней — либо на следующей неделе, либо через неделю, потому что надо, чтобы члены Набсовета ознакомились с ним. Отчет сам по себе емкий, а наше заключение — детальное и будет ссылаться на документы. Мы готовим детализованный анализ, для того чтобы ни у кого не было никаких сомнений. Если кто-то будет принимать решение тенденциозное, на основании наших детальных аргументов к отчету ОКР и ПКР очевидно будет для всех, в чьих интересах действовало то или иное лицо.

— Предоставили ли ОКР и ПКР конкретную аргументацию или ссылки на документы, которые подтвердили бы информацию, о которой указано в совместном заявлении? 

— Я в свое время оканчивал институт Генпрокуратуры, меня учили следователи и прокуроры. Так вот здесь есть все криминалистические признаки заказных действий. То есть здесь, фактически, не приводятся какие-либо доводы. Более того, приводятся цифры, по которым аудитор без всяких на то оснований указывает на признаки коррупции. Но по этим цифрам у нас есть совершенно логическое и документарное подтверждение. Но это подтверждение аудитора не интересовало, аудитор указал на признаки коррупции, не имея для этого никаких оснований. Более того, при наличии в РУСАДА документарных оснований этого не заявлять, с какой целью и для кого аудитор сделал подобное заключение.

Например, как они заявляют о коррупционности 57 млн и 53 млн рублей. И СМИ уже пишут на основании этого, что Ганус «присвоил» эти средства, что он коррупционер. Все договоры ГПХ с физлицами аудитор относит к коррупционным. Это говорит о том, что аудитор так и не разобрался в организации бизнес-процессов РУСАДА, о чем его заказчики могли бы сожалеть, если бы их интересовало реальное положение дел. Кроме того, аудитор допустил очень странную трактовку и оценку гражданского оборота, установленного законом. Аудитор безосновательно заявляет о высокой доли вероятности установления фактов фальсификации подписей контрагентов по договорам ГПХ. Если это факты, они должны быть установлены и подтверждены, а не строиться на вероятностных суждениях. Тем более у нас есть оригиналы этих документов, а почерковедческую экспертизу аудитор не проводил. Откуда такие громкие заявления, послужившие последующему искажению информации?

Я могу сказать, что сейчас получаю поддержку от того круга людей, с кем я работал раньше, с кем я работаю сейчас, в том числе из спортивной среды. Люди знают меня и категорически в это не верят. «Коррупционным поведением», по мнению аудитора, подхваченному журналистами и трактуемому уже как «присваивание 110 млн рублей», является преднамеренным, заказным и непрофессиональным действием, которое говорит о том, что это были выплаты в пользу физлиц, выполняющих свои задачи в рамках нашей антидопинговой деятельности. Это выплаты инспекторам допинг-контроля, членам дисциплинарного антидопингового комитета (ДАК) и комитета по терапевтическим исключениям использования запрещенных субстанций (ТИ), выплаты по другим работам, связанным с ведением нашей деятельности. Все эти провокаторы не знают, как построена деятельность нашей организации, а она построена в соответствии с требованиями регулятора и международными стандартами.

Что касается так называемых поддельных подписей, на которых они строят линию моего коррупционного поведения. У нас есть оригинальные подписи людей для сверки.

Также как и ложные заключения аудитора по такси. Ни аудитор, ни наши учредители не знают наши процессы организации работы инспекторов допинг-контроля (ИДК).

Исходя из всего сказанного, могу отметить, что отчет сфабрикован на основании безосновательных допущений, раздут учредителями, чтобы опорочить мое имя, репутацию нашей отличной профессиональной команды, к которой учредители, к сожалению, не имеют никакого отношения. Более того, в нем есть совершенно оскорбительное заявление по поводу непрофессионализма нашего бухгалтера и заявление о том, что она могла брать откаты. В моем понимании, это «дичь». Это недостойно, неприлично и грубо — придавать огласке лживые домыслы и допущения, тем более, когда отчет дается высшим руководством спортивного движения страны. То есть идет дискредитация на основании надуманных сфабрикованных данных и оскорбление наших сотрудников, с какими-то пошлыми намеками на основании контактов в Facebook.

Причем в отчете есть ссылка на то, что если у нашего сотрудника есть с кем-либо связь через Facebook, то это говорит о наличии каких-то личных неформальных отношений. Господа, охладитесь. Слушайте, у меня много друзей в Facebook. У меня с ними неформальные дружеские отношения, причем разного уровня. Это бред, я не могу по-другому это оценивать. И это все мне напоминает грязные технологии 90-х и 2000-х годов. Более того, это технологии, не достойные такого уровня представительства.

Россия может и должна гордиться достижениями нового независимого РУСАДА, которое вернуло флаг и гимн большей части нашего спорта, повышает доверие к нашему спорту в мире. Но те, кто развязывает такие оголтелые кампании против нас, они дискредитируют себя в глазах российской и международной профессиональной среды и общественности.

Если вы нас ненавидите, то хотя бы нам не мешайте, мы действуем в национальных интересах чистого спорта, а значит — в национальных интересах страны.

Я уже говорил, мы четко установили параллель между вбросом в Telegram и этим отчетом. То, что прошло в Telegram, — это прямая проекция этого отчета. И заказчики этого отчета очевидны.

— А кто они?  

— Я даже сказал во время пресс-конференции, что следующий, кто выйдет после вброса, будет либо заказчиком, либо его представителем. Собственно говоря, президент ОКР и вице-президент ПКР вышли с этим. Кроме того, для меня ударом в спину стало заявление вице-президента ПКР, который обвинил меня в аффилированности с аудиторской компанией.  Это чистая ложь.

Побойтесь Бога, он тяжелый судья!

— В заявлении РУСАДА говорится, что сначала финансовый аудит за 2018 год провела компания ООО «Аудиталл», потому что не была переназначена аудиторская компания. А затем ОКР и ПКР утвердили новую компанию для проведения повторного аудита. Я правильно понимаю, что его проводила ООО «ФинЭкспертиза»?  

— История была такая. «Аудиталл» проводила аудит, насколько я знаю, с 2016 года. Эта компания была согласована учредителями еще до моего прихода в РУСАДА.

В 2017 и в 2018 годах, когда утверждался аудитор, «Аудиталл» была также утверждена. Напоминаю, что утверждение аудитора и тем более аудиторского заключения — это исключительный вопрос учредителей.

И поэтому, признаю, когда готовился аудит уже по 2018 году в 2019 году, наш корпоративный секретарь, начальник юридического отдела, действительно формально допустила ошибку. Надо было сначала технически согласовать аудиторскую компанию, пройти всю протокольную процедуру с учредителями. Но так как эта компания раньше проходила процедуру утверждения учредителями, то был проведен аудит этой же организацией.

Мы представили учредителям заключение от ООО «Аудиталл», но они, утверждая, что аудиторская компания не была с ними согласована, настояли на поиске другого аудитора.

Учредители настаивали на том, чтобы аудит проводила компания из первой пятерки или десятки. Я известил ОКР и ПКР о том, что у РУСАДА нет таких денег в бюджете. Тогда они предложили все оплатить, и я согласился.

Мы прошли по всем компаниям большой четверки, кроме «Эрнст энд Янг», потому что у нас председатель Наблюдательного совета, господин Ивлев, является управляющим партнером «Эрнст энд Янг». Все они отказались от проведения у нас аудита, потому что их комитеты по рискам вынесли запрещение. Теперь можно предположить, почему они отказались. Наверное, предполагая такую спецзадачу.

Компания ООО «ФинЭкспертиза» проводила годовой финансовый аудит за 2018 и 2019 годы, выводы которого контрастируют с выводами отчета, представленного ОКР и ПКР. В этих выводах указано на соответствие отчетности положению дел, на целевое использование средств, на соответствие ПБУ РФ (положение по бухгалтерскому учету России. — РБ-Бизнес), на то, что система контролей у нас удовлетворительная. А вот спецотчет, созданный для ОКР и ПКР, не понятно почему указывает на противоположное, основываясь на домыслах и допущениях. При этом годовые отчеты основывались на документах и фактах, а спецотчет учредителей — на вероятных допущениях. Думаю, для «ФинЭкспертизы» этот отчет, опубликованный ОКР и ПКР, может стать ударом по репутации, я думаю, многие после этого откажутся с ними работать. Это очень плохая работа, более того, она дурно пахнет.

— А вы планируете как-то защищать свою деловую репутацию, например, в суде?  

— Я профессиональный антикризисный управляющий, кризис — это моя «вода». Признаюсь, учитывая, как утверждался аудитор, сколько в это вкладывалось воли, я ожидал что-то подобное, но не до такой степени. Ведь мы действительно честно и прозрачно строим нашу работу. Наши недоброжелатели думают, что если они так живут, то все так должны жить. Это не так. Мы честные люди, у нас прекрасная команда и я искренне сожалею, что учредители это не поняли. Этот отчет с точки зрения эмоций меня больше возбудил. У меня руки не опустились. Меня возмутило оскорбительные измышления и допуски в адрес моих коллег и себя.

Я всегда даю тем, кто пытается действовать против меня, возможность сполна насладиться своими ошибками. Время все расставит на свои места. Поэтому пускай они пока получают удовольствие от своего труда. Но ответ придет однозначно, а в каком виде — это вопрос времени.

Так жить нельзя, мы все должны стать одной большой семьей, чтобы вывести наш спорт из кризиса, чтобы дать жить нашим спортсменам и спортивным специалистам нормальной спортивной жизнью, участвовать без ограничений в международных соревнованиях всех уровней. Но я еще раз обращаюсь к руководству ОКР и ПКР: спорт высших достижений — это спорт международного уровня, и он невозможен без антидопинговой деятельности, которая стала его неотъемлемой составляющей.