«Если бы получилось с UFC, я бы все время уделял карьере». Виталий Минаков про возвращение в бои, Волкова, Павловича и потенциал стать лучшим тяжеловесом в истории

ХОТЕЛОСЬ БЫ ПРОВЕСТИ БОЙ ДО НОВОГО ГОДА

- Этот вопрос вам задают в начале каждого интервью: есть ли новости по следующему бою?

- Новостей пока нет. Есть намерение провести следующий поединок, и хотелось бы до Нового года. Последние несколько месяцев я активно восстанавливаю форму, потому что был двухлетний перерыв. Все это время вместе с менеджментом пытались получить визу, но пока что не срастается. Было пару отказов непонятно по каким причинам. В этот перерыв я физически и психологически достаточно неплохо отдохнул, появилось желание уделить еще какое-то время единоборствам. При постоянных выступлениях спортивное желание и голод подавляются, но за эти два года я совершенно точно осознал, что хотел бы продолжить. Были мысли о завершении, потому что последние несколько лет карьеру сопровождают внешние факторы и проблемы: контракт, тяжба с менеджментом, виза. Естественно, в какой-то момент начинаешь уставать и думаешь: уже и возраст, и косвенные факторы говорят, что, может быть, хватит. Серьезно задумывался полностью оставить спорт – все равно неизбежно к этому идет. Но вот за последние полтора-два года понял, что мне это физиологически необходимо.

- Это было постепенное решение или какой-то момент, когда вы поняли, что еще рано уходить из спорта?

- Эти вещи периодически накатывают. Все зависит от физического и в большей степени психологического состояния, от степени нагрузки в каком-то моменте. Когда у тебя несколько поединков подряд, то психологическое напряжение достаточно высокое. Какой бы ты ни был профессионал и как бы ни умел с этим справляться, все равно возникают мысли. Есть травмы, которые сопровождают карьеру, есть какие-то другие лишения. Плюс я никогда не скрывал, что на протяжении семи лет занимаюсь другой работой и делю с нею спорт. Причем в последние годы этой работе я уделял больше внимания.

На данный момент у меня появилась возможность и, что самое интересное, время, потому что мои нынешние обязанности по работе напрямую соприкасаются со спортом и единоборствами. Сейчас я могу уделять внимание спорту не в ущерб работе, которой занимаюсь. Также есть физиологическая потребность: сначала тебя устраивает, что ты долгое время не в спорте, а потом начинаешь ощущать вакуум и пустоту. Потом понимаешь, что нет мотивации заходить в зал, если нет выступлений и цели впереди. Пока есть силы и здоровье я буду продолжать.

- Есть ли дедлайн, до которого вы готовы ждать предложений?

- Предложения уже есть, причем несколько. Также я не перестаю заниматься визой – все равно надо делать попытки. Контракт с Bellator остается. Пока непонятно, с чем связаны отказы. Насколько знаю из общения с зарубежным менеджментом, с Ризваном Магомедовым, Bellator позволяет выступать в России, пока эти трудности продолжаются. Что касается российских лиг, есть предложения от разных организаций. Надеюсь, с одной из них мы договоримся и выступим до Нового года.

- Это будут разовые истории, а не контракт на нескольких боев?

- До Нового года скорее разовая история. После длительного простоя нужно войти в колею и дальше принимать решение, где выступать. В России не так много организаций, которые могут предложить контракт. Есть лиги, которые приглашают на разовые поединки. Есть те, кто заинтересован в контракте. Решение будем принимать после Нового года.

- Камил Гаджиев говорил, что если вы будете в действительно хорошей форме, вам трудно найти соперника в России. Кого сами видите своим оппонентом?

- Камил Гаджиев говорит компетентно, потому что мы много лет с ним дружим и работали вместе. Я длительное время выступал в его организации. Он совершенно четко понимает мой потенциал как спортсмена и причины, по которым я могу выступить неудачно, как это было в прошлом бою. Сам чувствую, что когда нахожусь в хорошей форме, когда подготовка удалась и была целенаправленной, я готов конкурировать с сильнейшими спортсменами UFC или Bellator. Думаю, Камил это имел в виду. Когда Минаков тренируется, все нормально, но если параллельно занимается другими вопросами, начинаются трудности. В этом плане он прав.

Против кого я бы хотел выйти сейчас? Откровенно скажу, мне без разницы. Свободных бойцов топового уровня достаточно мало. Громкие имена в UFC, Bellator или One FC, но у всех контракты. Их в Россию мы не вытащим. Из свободных агентов я не всех знаю – кого предложит организация, против того и выйду.

- Где пройдет ваша подготовка, когда контракт на бой будет подписан?

- Зависит от организации, с которой договоримся, и в большей степени от соперника. Где-то нужно будет акцент на борьбу, где-то на ударную технику. Нужно подобрать спарринг-партнеров. В Москве достаточно много тяжеловесов, но трудно всех собрать в одном зале. Где будет проще собрать команду, там сборы и пройдут: это может быть Дагестан, Екатеринбург, Москва или Брянск. В моем родном городе есть все условия для хорошего сбора, но не хватает спарринг-партнеров. Раньше серьезную поддержку в этом плане оказывал брат. Также я периодически выезжал в Москву на спарринги и какую-то специфическую работу. Сейчас у брата нет возможности помогать, поэтому нужно исходить из оппонента. Условия можно создать в Москве, не думаю, что это будет сложно. Важно, чтобы определили организацию, дату и соперника.

ЧЕЙК КОНГО ПОЛУЧИЛ ЗА БОЙ ОКОЛО ПОЛУМИЛЛИОНА, Я – ПРИМЕРНО 30 ТЫСЯЧ

- Вам не дают визу США, при этом Bellator готов предоставить бои в Америке, но не в Европе. Вам эта ситуация не кажется странной?

- Да, такая обратная связь была от Ризвана Магомедова. Для меня это тоже странно, у меня нет ответа. Видимо, Ризван тоже имел информацию не до конца, потому что не ответил мне развернуто. Это действительно странно: есть контракт, есть турниры в Европе. Я уже начал готовиться к бою во Франции. Потом от Ризвана пришла информация, что турнир пройдет, но меня в карде нет. Позже сказал, что руководство Bellator хочет, чтобы я дрался в США, а не в Европе. Пока неизвестно почему так – будем разговаривать с Ризваном. У меня еще три поединка по контракту, и я бы их с удовольствием провел.

- Это был единственный случай, когда Bellator предлагал бой после 2021 года?

- Да. Причем, это мы пытались инициировать свое участие. В какой-то момент Ризван сказал, что меня поставили в кард, но потом пришла обратная информация.

- Сколько еще сделаете попыток, чтобы получить визу?

- Их надо делать периодически, потому что непонятно, связан ли отказ с политикой или это просто конфликт информации, которую я подавал. Возможно, была техническая ошибка от меня. Если информация кардинально отличается от предыдущей, они могут меня отодвинуть. Что-то мне подсказывает, что там более серьезные мотивы. В любом случае, попытки нужны. Знаю ребят, которые по десять лет не могли получить визу, имея по пять-семь отказов, но потом получали.

Когда я в последний раз летал в Бахрейн, мне задавали вопрос с намеком на финт ушами: «Ранее вы подавали на рабочую визу, выступали и официально работали, а теперь хотите сделать туристическую. Почему?». Сказал, что сначала хотел получить визу, потренироваться в США, а потом подать на рабочую. После этого они отказали. Это был первый прямой отказ. Прошлые два раза оставляли документы на дополнительное рассмотрение и потом отказывали.  Я действительно подавал на туристическую, потому что закончилась петиция для рабочей визы, а сделать новую – это тоже целая история, нужно платить деньги и не факт, что ее одобрят.

У меня десять лет не было никаких проблем с визой. Последнюю можно было продлить, когда находился в штатах, но я поленился остаться еще на пару недель. Не бывает худа без добра. Хорошо, что есть возможность выступать в России и популяризировать единоборства.

- Были мысли отказаться от контракта с Bellator?

- А зачем? Что это даст? В одностороннем порядке ты отказаться не можешь. Можно спросить, готов ли Bellator меня отпустить, так как я не могу приехать в США, но зачем мне это нужно? Они дают возможность выступать в России. Сжечь мосты всегда можно, но зачем.

- Вы не раз затрагивали тему отношений с Bellator в 2013-2014 году, но есть несколько моментов, которые хочется уточнить. Вы говорили, что некоторые ваши соперники за поражение зарабатывали больше, чем вы за победу.

- Это было на заре выступлений в Bellator. Именно по этой причине, имея чемпионский пояс, я длительное время там не дрался. Прежнее руководство было не готово пересматривать контракт. Потом руководство сменилось, пришел Скотт Кокер. Пока происходила вся эта реорганизация, прошло много времени. Где-то в 2018 году у меня поменялся менеджмент, и вопрос с новым контрактом был решен очень быстро. Я подписался с Али Абдель-Азизом, с которым работает Ризван Магомедов и занимается российскими спортсменами. После нашего разговора, Али вылетел в Сан-Хосе на встречу с Кокером и прислал новый контракт. Все это заняло часа четыре. Проснувшись утром, я увидел от Али сообщение с контрактом, в котором были все основные пункты: экономика и какие-то другие моменты. Он был улучшен значительно, поэтому я переподписался с Bellator. К сожалению, в рамках этого контракта я провел всего три боя с перерывами.

- Какой гонорар был у вас в первом бою с Чейком Конго?

- Я не видел контракт Конго, но слышал, что это чуть ли не полмиллиона долларов. Не знаю, насколько это правда. У меня было, по-моему, 30 или 28 тысяч. Я подписал контракт с Bellator в 2012 году, в 2013-м зашел в Гран-при. То есть это стартовый контракт, который заканчивался в поединке с Волковым. Перед этим боем мне поставили условие – либо переподписывай, либо титульника не будет. Я переподписал – мы тогда особо не переводили контракт, было доверие к прошлому менеджменту. Контракт оказался кабальным: если завоевал пояс, он пролонгируется на четыре боя, каждая защита – еще четыре. А по деньгам – копейки, хотя топы за поражение получают в десять раз больше. Не помню точных цифр, но у меня суммы были кратно меньше, чем у оппонентов.

- До какой суммы вы хотели увеличить гонорар и насколько контракт от Абдель-Азиза стал лучше?

- Цифры называть не буду, но скажу, что предложение от Али было значительно выше, чем прошлое и чем я хотел.

- Али Абдель-Азиза считают сильнейшим менеджером в мире ММА. Почему ему удается заключать такие выгодные контракты?

- Организация Али – это уже достаточно серьезная машина, в ростере которой много топовых спортсменов. Он менеджер многих чемпионов. Поэтому он и имеет серьезный вес, с которым считается и руководство UFC. Видимо, у него репутация менеджера, кто не предлагает грачей – залетных спортсменов, на которых можно чуть заработать, а потом их выгонят. Али очень разборчив в бойцах. Обычно спортсмен нанимает менеджера, а в данном случае менеджер выбирает спортсмена, с которым и сам заработает, и которому даст заработать. Абдель-Азиз – по праву один из китов мирового менеджмента, с ним считаются. Один из показателей успеха – если тебя хают. Али коллеги по цеху хают очень сильно.

- Как произошло ваше знакомство с ним?

- Свою роль сыграл Хабиб. Я не помню деталей, но знаю, что все началось с него. Видимо, он поговорил с Али, после чего мы познакомились. Потом была пауза, и в 2018 году мы возобновили отношения. К сожалению, по понятным причинам мы взаимодействуем не так, как хотелось, но мне комфортно с ним работать.

- В 2021 году в интервью Александру Лютикову вы говорили, что не дрались в российских лигах, потому что никто не мог предложить тех денег, которые были в Bellator. О какой сумме идет речь?

- Откровенно скажу: не помню, чтобы я с кем-то торговался. Может быть, там был немножко другой контекст.

- Ходили слухи, что ваш гонорар в Bellator был около 300 тысяч долларов.

- В 2018 году у нас были переговоры с одной из организаций – еще до переподписания с Bellator. Мы обсуждали выступления и подобные цифры гонораров. Но это не было в формате: я назвал сумму – мне отказали – и все. На тот момент все всех устраивало. Был достаточно именитый соперник, потом он или отказался, или травмировался, мой поединок перенесли. Потом был еще один перенос, а затем переподписание с Bellator. Я как раз готовился к бою в России и улетел в Майами в American Top Team. Там мы связались с Али Абдель-Азизом, и поступило предложение от Bellator, где все было стабильно и понятно. А в организации, с которой я общался в России, случились изменения в соревновательном календаре. Не было такого, что я торговался, называл сумасшедшие цифры и мне отказывали. Я понимал, что для российского рынка это были большие деньги.

- Почему по медиасопровождению в России вы начали сотрудничать с Виталием Тарасовым?

- Али и Ризван – это международный менеджмент. Они представляют мои интересы за границей. Недавно мы стали сотрудничать с Виталием Тарасовым. Я планирую заниматься единоборствами, и в России нужен представитель. Пообщались с Виталием – у нас много общего, мы можем быть полезны друг другу.

БИТЬ МИНЕЕВА С ТРИБУН ПОЛЕТЕЛО СТАДО – ИХ ПО-ДРУГОМУ НЕ НАЗОВЕШЬ

- В интернете есть видео, где вы боретесь на сборе в Турции с Абдулманапом Нурмагомедовым. Что запомнилось?

- Это был мастер-класс, который проводил Абдулманап. Мы в стали в пару и делали какие-то двигательные движения, захваты. Он очень сильно чувствовал борьбу в корпус. Мы нормально потолкались – он сам инициировал это дело.

- На том же мероприятии в Турции случился инцидент между Магомедом Исмаиловым и Владимиром Минеевым. Помните это?

- Помню. Мы ужинали рядом с отелем. Сидели на улице, рядом были большие раздвижные стеклянные двери. По-моему, Вова сидел с нами и потом ушел, наверное, за дополнительной порцией еды. После этого вижу: проходит Володя, затем Мага. Где-то за углом они встретились. Следующий кадр – Мага бежит, хватает Вову за ноги, и Вова летит. Они конфликтанули, но потом все было нормально.

- Также вы были в эпицентре драки между Исмаиловым и Минеевым на турнире Fight Nights.

- Все эти личные противостояния и стычки имеют место быть. Пока все в рамках условных правил, нет смысла в них влезать – взрослые дядьки сами разберутся. Но когда с трибун полетела толпа, реальное стадо выскочило в клетку и начало месить непонятно Вову иди друг друга, пришлось тоже влезть и хоть как-то попытаться Вову отжать. Там было много ребят из его команды, которые пытались это все прекратить. Я сперва смотрел, что происходит, но потом увидел, сколько народу бежит и прыгает через клетку, а это уже чревато.

- Думали, что бы произошло, если бы вы вступили в драку?

- На тот момент уже не думал. Такая толпа затопчет любого бойца. Было важно оттеснить Вову от общей массы. Но там находились клоуны, которые пытались бить его с другой стороны клетки. Это откровенные обезьяны или бараны. Нормальный человек так себя вести никогда не будет. Ты можешь подраться, может быть конфликт. Но когда бежит такая толпа и каждый хочет пнуть – это разве люди? Это что-то звериное. По-другому их не назовешь, пусть знают, кто они.

- У вас в карьере было два забавных момента. Первый – когда в бою с Фабианом Шернером вы вылетели за пределы ринга. Помните этот случай?

- Это как раз минусы ринга. Сделал проход ноги под его правый боковой удар. Канвас уже был скользкий и мы мокрые. Выкатились и упали практически на столики, где сидел губернатор Брянской области.

- Второй момент из разряда легенд. Якобы перед вашим вторым боем слетел соперник и нового оппонента случайно нашли в зале за несколько часов до начала турнира – им стал чемпион мира по боевому самбо Александр Зубачев.

- Это был бой на платформе Sambo-70. Соперником должен был стать француз Маркус Чинда, но что-то не получилось. Даже запомнил его фамилию, потому что мы ее немного переформулировали. Не знаю, нашли ли оппонента в зале или нет, но я знал о нем за сутки до боя.

- Вы часто ездите в командировки по Сибири. Можете назвать три лучших места для туристов?

- Все зависит от предпочтений в отдыхе. Я любитель дикой природы. Это конечно, Байкал – с любой стороны этого большого прекрасного озера очень красивые виды. Часто бываю в Саяногорске, в Хакасии. Прекраснейший отдых в дикой природе, там очень много баз. Да, не самая богатая республика, не самые нафаршированные инфраструктурой города, но в плане природы Хакасия это прям топ: реки, горы и леса, девственная природа.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТОПОВЫХ БОЙЦАХ ИЗМЕНИЛОСЬ, КОГДА Я С НИМИ ПОРАБОТАЛ

- Ваша цитата из подкаста Григория Дрозда: «Как профессионал я закончился в 2015 году, а как профессионал, который жил только спортом, еще раньше – с уходом из жизни моего тренера в 2012 году». При этом все основные события в вашей карьере происходили именно после 2012-го.

- Изначально надо проговорить, что в моем понимании профессионализм. Профессионал – тот, кто живет по формуле 95/5. То есть 95% времени уделяет спорту, а пять – всему остальному. Человек, который имеет цель и делает все, чтобы к ней прийти. Когда я говорил об уходе из жизни тренера в 2012 году, я закончился как профессиональный борец. С того момента я перестал выступать в борьбе, потому что из меня вырвали значительную часть – сложно находиться в том зале и мире без человека, который внес громадный вклад и являлся самым значительным мотиватором. В этом плане я понимаю, почему перестал выступать Хабиб. Тренер был как второй отец, с которым я провел больше времени, чем с родным отцом и матерью – это 20 лет жизни.

После этого я стал больше выступать в боях. Подход был не сильно профессиональным, потому что жизнь с 2014 года разделилась на спортивную и другую деятельность. Я вышел на работу и длительное время являлся госслужащим, работал на региональном и федеральном уровне. Все это шло параллельно со спортом. В публичном поле я спортсмен и выдавал о себе информацию, связанную исключительно со спортом. О второй стороне медали стараюсь не рассказывать. Считаю, что если у нас передачи и подкасты о спорте, то обсуждаем спорт.

То есть с 2014 года жизнь пошла не по формуле 95/5, а сейчас я уже значительное время уделяю иному роду деятельности. Считаю, что это все равно правильно. Возраст уже далеко не спортивный, уже давно бы стоило переориентировать себя, но это достаточно сложно. Ты родился в спорте, жил в зале. Это то, что тебя питает, вдохновляет и мотивирует двигаться дальше. Ты с этим знаком и полностью там ориентируешься. В зале я заряжаюсь, отдавая себя физически, попадаю в свой мир. Хочется растянуть это на более длительный срок: испытывать себя, побеждать, преодолевать.

- Вы в 2015 году понимали, что закончились, как профессионал, или говорите это уже, оглядываясь назад?

- За карьеру такие моменты возникают два-три-четыре раза, когда хочется все оставить, когда ты уже наелся. У меня, естественно, также возникали такие мысли – их в свое время грамотно из головы выдувал тренер, который был хорошим психологом и воспитателем. Он находил слова, которые дают силы преодолеть черную полосу. Первое серьезное желание начать новую жизнь возникает, когда ты уже состоялся как спортсмен. У меня это получилось относительно рано – в 22 я выиграл чемпионат мира по спортивному самбо и получил, что хотел. В 2008-м работал уже по накатанной, в 2009-м опять стал чемпионом, в 2010-м уже не было желания участвовать в чемпионате страны. Начал искать себе применение в другом направлении. Это синдром потери цели: ты реализовал все задуманное, а что дальше?

Я совершенно четко понимал, что не хочу копить эти миры. С одной стороны, ты зарабатываешь медали, работаешь на имидж государства и своего региона. С другой, на примере моих товарищей, которые находились в сборной до 40 лет и больше, я понимал, что в этом возрасте тяжело найти себя в жизни. Все нужно создавать до 40 лет – этим ты будешь пользоваться и после.

В те годы я был молодым, но видел, что реализовался и нужно идти дальше. Пока искал себя, выиграл еще три чемпионата мира по самбо, но также начал выступать в боях. Причем оказался в них совершенно случайно – никогда не видел себя бойцом и не думал, что задержусь в этом направлении. Первые четыре-пять боев я провел просто: позвали – приехал. Хотелось себя испытать. Это были совсем другие эмоции. В самбо ушло волнение, а с ним и концентрация – так начинаются ошибки. Когда выходишь на схватку без мандража, это первый признак, что пора сворачиваться. Бои стали глотком свежего воздуха, хотя и не тем, чего я хотел. Первые четыре-пять поединков было так: за две недели мне звонили и предлагали бой, и в следующий раз я вспоминал о нем за сутки, когда нужно было ехать на взвешивание.

Моя первая подготовка была к бою с поляком где-то в Прибалтике (14 апреля 2012 года Минаков нокаутировал за 55 секунд Карола Целиньского в Латвии). Дальше один из менеджеров предложил подписаться в Bellator. Я отказался, потому что был капитаном сборной России по самбо. Но спустя какое-то время поступило еще одно предложение – согласился. Чемпионом Bellator тогда был Коул Конрад. Я загорелся, появилось желание привезти железку домой – чтобы на стенке висел этот пояс. Получил эмоции и адреналин, удовлетворенность после поединка. Каждый мужчина должен понимать, на что он способен. Он должен себя испытывать, а не плыть по жизни, как амеба. Нужно здраво себя оценивать. Уверенность в своих силах дает спокойствие, поэтому сильных людей сложно вывести из себя. Я не считаю правильным самоутверждаться на улице, но самоутверждаться и достигать чего-то в октагоне или на борцовском ковре с топами – это да. Победа дает тебе серьезную уверенность и уважение к себе. Мне кажется, уважение других не так важно, как уважение самого себя.

- Вы не раз говорили, что в 2014 году получили некую травму, но подробности ее не раскрываете. Почему это секрет? Многие наоборот выставляют фото после операций.

- Для чего? Кому это нужно? Я задавался этим вопросом много раз. Чтобы тебя пожалели и написали хороший комментарий? Я комментарии давно не читаю – ни хорошие, ни плохие. Хорошие тебя расслабляют, плохие сеют зерно сомнений в голове. Ни одни, ни вторые не нужны. Необходимо самому оценивать себя объективно. Ничто не должно подрывать твою уверенность. Даже среди близких много людей, которые завидуют и хотят тебя подавить. Они могут тебя уважать и любить, но хотят иметь то же, что и ты, и поэтому подавляют тебя, самоутверждаются. Фото из реанимации или с прооперированным коленом пользы тебе точно не принесут, а вреда сколько угодно.

- Ходят слухи, что эту травму вы получили во время прыжков со штангой.

- Да нет. Вообще, все основные травмы, связанные с опорно-двигательным аппаратом, я получил, работая с большими весами, еще выступая по борьбе. Приседания, запрыгивания со штангой на тумбочки – это была молодецкая глупость, когда у тебя вагон силы и хочется выпрыгнуть из штанов. Тренер гонял меня полиэтиленовой трубой, когда увидел это. Я таким образом уничтожил себе колено.

В 2014 году у меня была перегрузка. Перегрузил сердце, пришлось сделать перерыв – тогда и думал, что завершу карьеру. На протяжении двух лет я работал и ни разу не заходил в зал – мне просто было нельзя. В конце 2015-го прошел обследование, восстановился и получил зеленый свет на продолжение карьеры. Понял, что если ты идешь по жизни и тренируешься, то нельзя расслабляться. Ты каждый день в зале – даже если сломал руку или заболел, все равно находишься там. Психологически понимаешь, что остался в процессе, и не отвлекаешься. Как только отвлекся, как только мозг почувствовал другие блага, когда можно вдоволь поспать, не бегать кроссы – то тебя сначала тянет обратно, а потом уже не хочется. Это уже сидит в голове, начинается ерунда – а может, полежать, не атаковать на спарринге или просто побить по мешку. Вернуться в форму очень сложно. Но сейчас мне прям панически захотелось вернуть жизнь, в которой я был.

- Многие болельщики считают, что вы бы могли стать чемпионом UFC и лучшим российским тяжеловесом с непревзойденным рекордом, если бы уделяли внимание только спорту. Как относитесь к такому мнению?

- Как все произошло, так и должно было произойти. Моя карьера бойца началась случайно и была предопределена на старте контрактом с Bellator. Если бы Bellator меня отпустил, то я бы обрезал все концы и занимался бы только боями. Я четко понимал свой потенциал, сколько времени уделяю единоборствам и какой результат имею. В рейтинге FightMatrix я был в топ-10, не выступая в UFC. Требовалась цель. Пояс Bellator уже не мотивировал, деньги – тоже слабая мотивация. Мотивирует идея  – когда ты этого добился, тогда уже деньги. Не бывает больших чемпионов, которые с детства мечтали заработать денег. Выступление в сильнейшей организации мира – это мотивация. В определенный момент времени я понимал, что меня хотят там видеть. Если бы все сложилось, я бы полностью ушел в зал и все сто процентов времени уделял бы карьере. В любом случае сделал бы все, чтобы пройти эту дистанцию максимально качественно.

- Был ли момент, когда вы смотрели бои Джуниора Дос Сантоса, Фабрисио Вердума или Райана Бейдера и думали: «Я бы точно их победил»?

- Представление об этих бойцах изменилось, когда я смог тренироваться с ними, когда впервые пощупал их своими руками. В штатах очень хорошо работают медиа – и картинка крутейшая, и раскрутка спортсменов, и проморолики. Я смотрел, как Алистар Оверим тягал гирлянды штанг, и думал: «Что это за монстр?! Сколько он тянет?». Не знал, что это каучуковые блины. После тренировок с Дос Сантосом и другими ребятами я понимал, что победить их более чем возможно.

- Вы бы поменяли что-то в своей карьере, если бы вернулись в 2014 год?

- После перегрузки уже нет – смысла не было. Да и до нее, наверное, тоже ничего бы не поменял. Я готовился к защите пояса – без полной отдачи было нельзя. Делал все, чтобы быть готовым к пятираундовому поединку, и слишком часто проводил пятираундовые спарринги. Достаточно было сделать пару таких спаррингов за всю подготовку ближе к ее концу. Неправильно тренироваться с запасом. Важно сохранять свой функционал, а не уничтожать его. Выдержать десять тренировок со спаррингами пять по пять можно, но с чем останется твой организм и как ты сохранишься психологически сам? Достаточно один раз проверить свои возможности и дальше копить энергию к бою. На тот момент нужно было иметь рядом врача, который бы следил за тобой. Чтобы он давал какие-то восстановители: витамины, микроэлементы, минералы и так далее. Но выступления были на профессиональном уровне, а подход к восстановлению любительский. Тогда был переломный рубеж, ушли чемпионские амбиции. Я успокоился.

ИЗ НАШИХ ТЯЖЕЙ У ПАВЛОВИЧА САМЫЕ ВЫСОКИЕ ШАНСЫ ЗАВОЕВАТЬ ПОЯС UFC

- Подготовку к бою против Александра Волкова в зале у Грега Джексона вы называли самой лучшей. Почему?

- Она была самой тяжелой. Было много хороших спарринг-партнеров, месяц полноконтактных спаррингов на выживание. Если в других залах мы щадили друг друга, то здесь все спарринги полный контакт с добиваниями. Завершение сбора для меня уже было победой. Я был в хорошей форме, а поединок считал праздником. Серьезно относился к этому бою, потому что Волков был очень опасен в ударной технике. Мы взяли за основу второй бой Веласкеса с Дос Сантосом, когда Кейн размазывал его по клетке. Нужно нивелировать преимущества хорошего ударника. Задача – либо придавить к клетке, либо атаковать и переводить в партер. Удалось попасть заготовкой.

- Кто был самым жестким на спаррингах?

- Два брата, один из них, самый отмороженный, дрался с Серегой Харитоновым в М-1 (Возможно, речь идет про Джеронимо Мондрагона). Уже не помню фамилию. Они очень хотели меня нокаутировать, но им не удавалось.

- Джон Джонс тренировался с вами?

- Джонс был после боя и не тренировался. Приезжал Фрэнк Мир, Трэвис Браун, Андрей Орловский и еще порядка четырех-пяти тяжей.

- Вспоминали бой с Александром Волковым, когда тренировались с ним в зале «Стрела»?

- Нет. Я был в «Стреле» пару-тройку раз. Я стараюсь вообще не вспоминать этот бой, нет смысла этим умиляться, нужно двигаться вперед. Это один из многих поединков, он у меня точно не отложился.

- Чем Волков образца 2013 года отличается от нынешнего, кроме мышечной массы?

- Мы работали раза два, он определенно помощнел. Саша разнообразил ударную технику, стал бить фронткики и тормозить ими. У него длинные быстрые ноги, подойти к нему сложно. Он начал часто использовать апперкоты, хотя раньше, насколько я помню, бил только прямые удары. Боковые из-за длины рук были видны и не такие мощные, хотя я их на себе не испытывал. Он стал экспериментировать в борьбе, делать болевые. Последний поединок выиграл удушающим у Туйвасы. Волков стал более разнообразным. Но прям кардинальных изменений в ударке я не вижу.

- Также вы тренировались с Сергеем Павловичем, когда он только начинал. Что запомнилось?

- Мы длительное время тренировались вместе. Серега очень мощный физически и при этой фактуре достаточно выносливый и быстрый. Много двигается, мобильный. Он не то чтобы природный тяж, а очень подвижный и активный. У него очень сильный удар с обеих рук. Серега прибавил в уверенности. Если раньше он немножко комплексовал атаковать, хотя нокаутировал, то сейчас верит в свою банку и идет вперед. Этого не хватало раннему Сереге. Все остальное у него есть. Считаю, что из наших тяжей в UFC у него наибольшие шансы завоевать пояс. Уверен, что Саня Волков тоже дождется своего времени, но у него есть оппоненты, которых будет сложно пройти. Не потому, что он не может, а потому что есть ребята, которые хорошо борются и бьют удары из-под юбки, которые Саня не всегда видит. Павлович же борется, разнообразно и сильно бьет, работает на всех этажах. Мне кажется, у Сергея больше шансов на пояс. Однако вопрос, против кого выходить. Против Джонса у Павловича шанс есть. У Волкова тоже, но меньше. Думаю, Джонс вряд ли останется – если он выиграет бой у Миочича, то уйдет с короной на голове.

- Два главных вопроса к Павловичу: на каком уровне у него борьба и сможет ли он драться пять раундов. У вас есть ответы на эти вопросы?

- Борьба для ММА у него хорошая. Он может и в стойке бросить, и контролировать в партере. Речь о вариативности в удушающих, болевых или смене позиции не идет. Не знаю, как сейчас, но в то время у него была хорошая выносливость. Даже когда мы боролись и я его пять минут контролировал сверху, он меня эти пять минут просто носил на руках – поднимал, отрывал. Выносливость  у него была серьезная. Если он ее сохранил, проблем у него не будет.

- Кто будет фаворитом, если состоится бой Павлович – Волков?

- Это интересный вопрос. Говорю в силу своей экспертизы – для меня нет однозначного ответа. Если их развести, потенциал у Павловича выше, но в личном противостоянии опыт Сани Волкова достаточно серьезный. Он тоже очень вырос психологически с того времени. У него своя манера боя. Зависит от того, как Павлович выстроит тактику. Если кто кого обыграет, здесь Волков перебьет. Если Серега будет прессовать, идти вперед, работать первым номером и давить, у него серьезные шансы. Понятно, как Волков может вести бой. Он не борец. Как бы он ни работал над борьбой – это все равно защита, джиу-джитсу. Видно, что он подтянул защиту от переводов в партер, но значительно улучшить борьбу вряд ли получится. Ударник никогда не начнет бороться, как борец, а борец не станет боксировать, как боксер. Есть вещи, которые прививаются с детства, и приобрести их в сознательном возрасте сложно. Волков не будет бороться, как мог бы Павлович. Не скажу, что Сергей борец высочайшего уровня, но для ММА у него хорошая борьба. У Павловича выше вариативность, а Саня ждет момента и попадает. Он может проигрывать-проигрывать, но попасть один раз и нормально. У него достаточно жесткий удар, особенно когда масса стала, как у тяжа.

- У российских болельщиков бои россиян за рубежом вызывают неоднозначные эмоции. Что будете делать, если в Bellator вам предложат бой с Вадимом Немковым или Валентином Молдавским?

- У наших болельщиков разные вещи вызывают эмоции. Это спортивная история, которая имеет место быть. Конечно, не хотелось бы драться со своими ребятами. Но если жизнь сводит, такие правила игры. Ты уже не откажешься, несмотря на то, что у тебя внутри. Откажешься, подерется кто другой. Главное, что происходит потом. Кто-то воспринимает поражение в таких боях как обиду на всю жизнь, а кто-то перешагнул и дальше продолжает общаться и тренироваться. Все зависит от того, что у тебя в голове, от степени твоей самодостаточности.

- Немков перешел в тяжелый вес. Правильное решение?

- Более чем. Если масса позволяет перейти в тяжелый вес, какой смысл насиловать организм весогонками. Особенно, когда ты побеждал чемпиона тяжелого веса и понимаешь, что можно завоевать пояс. Немков его завоюет, я уверен. В ростере тяжей он самый атлетичный – и в физическом плане, и в техническом. Он живет спортом, держит себя в форме. У него хороший тайминг, он не отпускает соперника, причем сил хватает на пять раундов. Если он и дальше будет поддерживать такую же форму, если для этого хватит мотивации, то спокойно дойдет до титульника.

- Вы были на сборах с командой Федора. Удалось ли потренироваться с Немковым?

- Это был мой первый сбор после двухгодичного простоя в 2015-м. Приехал туда на две недели. По-моему, мы стояли в паре с Вадимом, делали техническую работу в неполный контакт. Честно говоря, не запомнил, что и как. Делали короткую работу – по две минуты и переходили.