«Думал завершить карьеру этой зимой». Интервью лучшего защитника «Оренбурга» Ренато Гойковича

С «Оренбургом» футболист тяжелый путь от ФНЛ до РПЛ и забил важнейший гол в ворота «Уфы» в матче стыкового раунда за выход в Премьер-Лигу. Сейчас босниец по праву считается лидером и одним из лучших игроков команды.

На следующий день после матча «Оренбург» - «Локомотив» (1:4) Гойкович встретился с корреспондентом «РБ Спорт» и дал откровенное интервью. Из материала вы узнаете:

— о разнице жизни в Боснии и Герцеговине и России;

— почему РПЛ — катастрофа;

— о тренировках в 6 утра на следующий после игры день;

— про несостоявшийся переход в ЦСКА;

— правда ли, что зарплаты футболистов заслуженны;

— как у него болела грудная клетка после удара Артема Дзюбы локтем;

— почему ФНЛ — лучшая лига мира.

 «В Боснии у некоторых, может-быть, есть врожденный талант играть в футбол, а в России — лучше условия стать профессионалом»

— Вы родом из Боснии. Расскажите, где родились? – первый вопрос Гойковичу.
— Я из города Тузла. Небольшой городок, где живут около 130 тысяч людей. В футбол начал играть с ранних лет, карьеру начинал в ФК «Слобода». Был в системе клуба до 17 лет, потом перешел в «Челик Зеница», тоже профессиональная боснийская команда. В детстве у меня не было больших проблем. Не сказать, что жили богато, но финансовых проблем не было. Все, что надо, у меня было.

 — Были мысли не идти в футбол?
— Мне отец с ранних лет сразу дал мяч в ноги – выходил на улицу и играл в футбол. Все мои друзья тоже пинали мяч. У нас в целом была спортивная семья – сестра еще занималась баскетболом. Папа увидел во мне талант, а когда мне исполнилось 7 лет, отправил меня в футбольную школу.

 — Вы застали боснийскую войну?
— Нет, я родился через год после ее окончания. Когда я спрашивал у отца про войну, он отказывался отвечать на эти вопросы, говоря: «Я хочу, чтобы ты жил нормально и не думал о том, что такое война. В голове должны быть только светлые мысли».

 — Как обстоят дела с уровнем боснийского футбола?
— Самое ужасное у нас – поля и стадионы, их нужно менять! А так, у нас есть две-три команды, которые могли бы играть в РПЛ или ФНЛ. Но уровень футбола в России выше.

— При этом у вас есть звезды футбола – Пьянич, Джеко. В России таких нет.
— Ну, не знаю. Джеко родился в Боснии и всю футбольную школу прошел у нас на родине. Каждые пять лет у нас появляются топ-футболисты. Пьянич родился в Люксембурге, а футбольную школу прошел во Франции. Тот же Сеад Колашинац поиграл за топ-клубы – за лондонский «Арсенал», например. Почему у нас есть звезды, а у вас нет — не знаю. Может, у боснийцев просто есть врожденный талант игры в футбол. Но в России лучше условия, чтобы стать футболистом — хорошие академии, стадионы, больше тренеров.

 — Мог состояться матч между сборными России и Боснии и Герцеговины. У кого было бы больше шансов на победу?
— Сейчас уровень сборной России не так хорош. Вы сыграли вничью с Таджикистаном, Узбекистаном. Я не увидел хорошего уровня футбола. Если бы состоялся этот матч, были бы равные шансы – 50 на 50.

 «РПЛ будет казаться катастрофой, если сначала смотреть АПЛ или Серию А»

 — «Оренбург» идет на восьмом месте РПЛ. Вы могли быть выше или и так прыгнули выше головы?
— Если бы в начале сезона нам сказали, что мы займем восьмое место, все были бы рады. У нас были матчи, которые мы должны были выигрывать, могло быть больше очков. Но при этом мы выигрывали даже те игры, когда соперник нас переигрывал. Наше восьмое место – заслуженно. Хотелось бы повторить исторический успех клуба – занять седьмое место.

— Недавно нашел цитату одного болельщика, которая, как мне кажется, отлично характеризует РПЛ: «Смотрю матч РПЛ, мяч ушел в аут, переключаю на АПЛ, там команда проводит три атаки, быстрые розыгрыши. Переключаю обратно на РПЛ — футболист еще не выкинул аут». Как вы можете описать уровень Премьер-Лиги?
— Ха-ха-ха, смешная цитата. Каждая игра разная – не бывает одинаковых игр в РПЛ. На стадионе в Оренбурге все матчи проходят быстро, команды играют в атакующий футбол. В Англии тоже есть игры, похожие на наши в Премьер-Лиге. Смотрел матч Серии А «Рома» - «Ювентус»: хозяева катают мяч минут пять, соперник стоит на своей половине поля, потом команда Моуриньо теряет мяч, и уже гости катают его так же, разыгрывают. Конечно, если смотреть сначала Серию А или АПЛ, а потом РПЛ, то будет казаться катастрофа. Но отмечу, что все игры разные – у нас в лиге тоже бывают интересные противостояния, с открытым футболом.

 — Насколько вам было сложно играть против Артема Дзюбы? Игорь Дивеев из ЦСКА рассказывал, что нападающий хватает майку защитника с правой стороны, и, если ты вылезаешь с левой стороны, рукой разворачивает тебя в другую сторону, не туда, куда ты бежишь. Что можете выделить вы?
— Самый сильный нападающий РПЛ. Я попытался сыграть в него корпусом, толкнуть, причем со всей силы, а он даже с места не сдвинулся! Максимум – на два сантиметра. Вся игра «Локомотива» идет через Дзюбу. Против него очень сложно играть один на один, очень сильный человек, спиной клево играет. Я не стоял с ним рядом, чтобы он не чувствовал меня. Я хватаю игроков за майки, подталкиваю, провоцирую. Делаю все, чтобы была борьба. Главное – чтобы судья не видел. Еще Кордоба – сильный нападающий. Но за все мои матчи в РПЛ Дзюба – самый сложный игрок.

—Судейство в РПЛ — ваше отношение.
— В игре с «Локомотивом», говорят, был офсайд, когда нам гол забивали, а еще – пенальти не дали. Я вообще не понимаю, как можно ошибаться, когда есть ВАР. Как судьи смотрят ВАР по пять минут и принимают неверные решения? Я этого не понимаю. Это невозможно. В каждом чемпионате судьи дают преимущество лучшим командам лиги. И в Англии арбитры совершают ошибки, и в Лиге чемпионов. Но это, видимо, футбол. Нельзя сказать, что в Англии все топ, а в Боснии и России – все плохо. Но все равно иногда не понимаешь решения судей. Нельзя отменять человеческий фактор.

— C «Зенитом» реально бороться таким командам, как «Оренбург»?
— Схожий матч был у нас с «Локомотивом» совсем недавно – соперник забил просто все мячи. Но если брать бюджет «Зенита», стадион, условия, базу, то на дистанции конкурировать с ним сложно. В одной отдельной игре можно соревноваться. Когда играешь у соперника дома, ментально очень трудно, а у нас – максимально комфортно: маленький стадион, искусственное поле. В предстоящей игре против них у нас будет преимущество — мы играем дома. «Спартак» и «Локо» на двоих пропустили в Питере девять голов. Думаю, что наш счет 0:8 не повторится в игре против «Зенита», это нереально. Я согласен с мнением, что есть «Зенит» и другие 15 клубов РПЛ, а разница между командами – размером с марсианскую впадину. Против «Зенита» на дистанции нет шансов.

— Ваше домашнее преимущество — поле. Карпин был им недоволен.
— Не надо говорить только про поле. У нас в целом уютный стадион. На нашу игру с «Локо» пришло больше четырех тысяч человек. На их игры в Москве ходит чуть меньше болельщиков. Наши фанаты давят на соперников. Я не считаю, что искусственное поле – большая проблема, каждый футболист тренировался на таком покрытии не один раз. 40 минут разминки достаточно, чтобы привыкнуть к поляне.

«Хочу – кальян курю, могу весь день виски пить»

— Марцел Личка — какой он?
— Человек, который живет футболом 24 на 7. Он здесь уже третий год, мы с ним достигаем больших высот. Его результаты говорят сами за себя.

— Его философия — играть в открытый футбол, а не «автобус».
— Его философия – чтобы болельщики были рады игрой нашей команды. Когда много атакуешь, теряешь силы. При атаках соперников чувствуешь усталость, но при этом мы создаем голевые моменты. Конечно, я как центральный защитник не могу быть рад пропущенным 48 голам в нынешнем сезоне, но радует, что забиваем, атакуем — это самое главное.

— Злой Марцел Личка – какой он?
— Он часто таким бывает. Даже когда обыграли «Спартак» и «Сочи», на следующий день, на теории, он был злой – показывал наши ошибки. Сначала думаешь: «Почему он такой злой, ведь мы победили?» Но он ведет себя правильно, ведь показывает нам те недочеты, которые нельзя допустить в следующей игре. Человек влюблен в футбол, в свою работу. Я испытываю к нему только уважение. Нужно всегда держать футболистов в тонусе, давать адреналина команде, заряжать игроков, выплеснуть эмоции. Но надо уметь ловить момент, когда нужно так поступить, потому что всегда быть на негативной ноте тоже нельзя. Марцел умеет держать золотую середину. Я люблю агрессивных тренеров, потому что у футболистов высокое эго – все игроки считают, что они всегда правы на 80 процентов.

— Когда главный тренер кричит с бровки, вы его слышите?
— Когда стоишь возле него – да. А во время игры фокус только на игре – мы даже болельщиков не слышим.

—Правда, что Личка может на следующий после матча день на тренировке сказать: «Ребят, сегодня не занимаемся, почитайте книги или в приставку поиграйте»?
— Один раз после игры с «Ахматом» Марцел поставил нам тренировку на шесть часов утра: у нас было два занятия подряд. Он был недоволен игрой. Прилетели в Сочи из Грозного, время 12 часов ночи, смотрю расписание в чате – в 5:45 утра сбор, в 6 уже тренировка, потом завтрак и в 10 утра снова тренировка, обед. Позже – теория, сначала в 14:00, затем в 17:00. На самом деле, у нас хорошая атмосфера. Мы – люди, а не работы: надо чувствовать, когда нас нужно запрягать, а когда давать время отдохнуть. Мы плохо сыграли против «Ахмата» и заслуженно получили двойные нагрузки.

— Какие у вас были тимбилдинги?
— После победы можем собраться в ресторане. Недавно снимали дом у озера, жарили шашлык – классно было.

— После игры разрешают выпить алкоголь?
— После победы – да, можем пиво выпить. Вообще я больше люблю виски. Но надо понимать: когда ты на работе – ты профессионал. Вот когда отпуск, могу делать все, что угодно. Могу пить виски хоть каждый день. Жена говорит: «Я боюсь представить, что с тобой будет, когда закончишь с футболом. Ты в отпуске все время только и пьешь». Отвечаю ей: «Я заслужил отпуск и могу делать все, что угодно. Хочу – кальян курю. Я работаю шесть месяцев и отдыхаю две недели». Но, конечно, когда начинаются сборы, выкладываюсь на все 100 процентов. Отпуск отпуском, но работать надо.

— После победы над «Спартаком» обещали премиальные. Сколько заплатили?
— Да, были повышенные. Но не могу сказать, сколько. Выплатили сразу после победы – получили даже те, кто не играл.

— Российский футбол строится часто на негативе. Одна из основных претензий фанатов – зарплата футболистов, которая, по их мнению, не соответствует игре. Как реагируете на это?
— Просто так сложилось, что спортсмены – не только футболисты – много зарабатывают. Когда ты родился, у нас были одинаковые возможности стать футболистом. Просто, может быть, я появился на свет с талантом играть в футбол – у меня это получилось. Я много работал и шел к мечте стать профессиональным игроком. Если сравнить наши зарплаты с тем же Неймаром, который получает по 30-40 миллионов евро, мы в России зарабатываем намного меньше.

У нас тяжелая работа, есть свои плюсы и минусы. Я не был дома уже четыре месяца, со мной в России только жена с ребенком, а родители и друзья – на родине. Когда я всего на пару дней приезжаю домой к близким, мне сложно, ведь я хочу побыть с ними подольше. Когда мне исполнилось 18 лет, я сразу уехал далеко от родителей. В школе я пропускал экскурсии и ходил на тренировки. Да, я сам выбрал такую жизнь. Но каждый из нас мог стать футболистом – у всех были одинаковые возможности, чтобы зарабатывать наши нынешние зарплаты. Так что мы заслуженно получаем свои деньги.

«Когда Россию отстранили, начал спрашивать: «Деньги перестанут платить?»

 — Вы занимаете восьмое место в РПЛ и, в теории, могли бы бороться за еврокубки, если бы не отстранение России. Как отреагировали на решения ФИФА и УЕФА?
— Я сразу начал спрашивать: «Что будет дальше? Что будет сейчас? Упадет ли уровень футбола? Может, деньги перестанут платить?» Меня заверили, что все останется так же, как и было. Мне жалко, что мы без еврокубков. У меня даже мыслей не было, что «Оренбург» шел бы так высоко в таблице и боролся бы за еврокубки. Это же реально кайф – в среду «Зенит» играет против «Ювентуса», а уже в воскресенье ты играешь против команды из Санкт-Петербурга. То же самое со «Спартаком», который обыгрывал «Наполи». Это уже было бы хорошо!

Жалко, что российские команды остались без Лиги чемпионов. Я не думал о приостановлении контракта – не знаю, почему так поступили другие иностранцы. Вот разорвал бы я контракт – что изменил бы? Как я повлиял бы на ситуацию?

 — У вас контракт с «Оренбургом» рассчитан до лета 2023 года?
— На Transfermarkt указана неверная информация – мое контрактное соглашение действует до лета 2024 года. Я намерен оставаться в России и дальше.

 — Агент говорил, что вами интересовался ЦСКА.
— С ним контактировали люди из этого клуба. Но ничего не случилось, может, просто разговаривали. У меня есть задача расти в России, играть в больших клубах РПЛ.

— Как обстоят дела с вашим российским паспортом?
— Если я помогу своей команде – без проблем сделаю, чтобы было меньше легионеров в заявке. Я тут всего два с половиной года, а надо пять лет отыграть в России для получения гражданства.

— Вам было бы интересно играть за сборную России?
— За сборную должны играть те, кто родился в этой стране. Россияне – за Россию, я – за Боснию. У вас есть много хороших ребят.

— Защитник в России, которым вы восхищаетесь?
— У всех более-менее одинаковый уровень. Есть Родригао – хороший, но не могу сказать, что хочу быть таким, как он. Я хочу быть, как Тиагу Силва, Вирджил ван Дейк или Серхио Рамос. Это топ-уровень! Смотреть нужно на тех, кто впереди тебя на пять шагов. В РПЛ есть выделяющиеся игроки атаки – и у «Зенита», и у нас, но чтобы кто-то выделялся из защитников на фоне других – не могу никого назвать. Никто из оборонительных футболистов в нашей лиге не брал мяч и не проходил один всю команду через центр поля.

— Вы на такое способны?
—(Смеется). Может, способен. У нас есть опорники, которым ты отдаешь пас, и они делают свою работу.

— Раньше РПЛ была шестой лигой Европы. А сейчас?
— Смотри, берем чемпионат Нидерландов: «Аякс» и «Зенит» - голландская команда сильнее, «Фейеноорд» и «Спартак» - тут 50 на 50. Может, еще португальская лига сильнее российского чемпионата – они продают игроков по 100 миллионов евро. В целом, уровень РПЛ – топ-8. Уровень футбола в вашей стране нормальный, но нужны еврокубки. Кстати, еще, думаю, российский и турецкий футбол – почти одинаковые.

 «В Боснии думали, что в России весь год минус 15 градусов и медведи по улице ходят»

— Когда пришло предложение от «Оренбурга», какие были мысли?
— Я был рад, ведь у меня не было команды два с половиной месяца. Еще у меня было предложение от «Ротора», который тогда играл в РПЛ. Но мне посоветовали перейти в мою нынешнюю команду, чтобы было легче адаптироваться.

— Вы знали о существовании города Оренбург?
— Я знал только шесть команд из России. Начал гуглить, в команде играли Мишкич, балканцы – понял, мне тут будет легче привыкнуть ко всему. Еще у меня было предложение от лучшей боснийской команды. Отец говорил: «Давай останешься в Боснии, перейдешь к ним». Я сказал, что хочу новый вызов – ни о чем не жалею.

— Первые мысли, когда прилетели в Россию.
— Когда слышишь «Россия», в голове сразу мысль «холодно». У нас в Боснии считали, что у вас весь год на улице мороз минус 15 градусов и медведи по улице ходят. (Смеется). Я приехал летом, ходил в шортах. Играя в ФНЛ, смотрел на «Зенит», там выступали Малком, Ловрен. Думал: «Хочу попасть с «Оренбургом» в Премьер-Лигу и сыграть против них».

— Не было бытовых проблем?
— Мне помогали словенцы. Я до переезда в Россию поменял три-четыре города, привык к смене обстановки. В «Оренбурге» мы почти всегда проводим полдня на стадионе, потом иду кушать, и остается немного времени погулять, отдохнуть.

— Вы поиграли в ФНЛ. Знаете, как называют эту лигу?
— Лучшая лига мира! И это правда, не шутка. ФНЛ – топ: 22 команды, 42 игры – в среду и в воскресенье. Когда я только перешел, не проходил сборы с командой, а сразу сыграл пять матчей, четыре из которых – на выезде. Как итог, через 15 дней дернул заднюю мышцу. Жизнь в ФНЛ – игра и восстановление: сауна, масcаж, сон. Сыграли в воскресенье на выезде, а в пятницу снова в Москву, немного поспим там, в субботу снова перелет в другой город. Я очень сильно уставал. Когда ко мне приехала жена, она спрашивала: «Когда ты будешь дома?»

— Самый сложный матч в ФНЛ?
— Год назад, первый тур против «Факела», проиграли 0:2, на улице жара 35 градусов, играем еще почему-то без болельщиков. Соперник нас просто «убил», возил всю игру. После этого матча мы провели тимбилдинг – пожарили шашлыки, чтобы чуть успокоились, но без алкоголя. После этой игры все пошло – две выиграли и одна ничья. Такие мероприятия нужно проводить, чтобы был командный дух, мы там поговорили про наши семьи, успокоились. Нельзя только тренироваться.

— Что было на душе, когда вы забили важный мяч в ворота «Уфы»? Мысль: «Наконец-то закончатся бесконечные перелеты?»
— Это были лучшие ощущения в моей жизни. Результат нашей работы, мы добились общей цели.

— Как отпраздновали?
— Кто-то поехал сразу в Москву, кто-то остался. Мы пошли в уфимский ресторан, а бармен нам говорит: «Мы ждали игроков «Уфы».

«Погода в Оренбурге – интересная штука: зимой минус 35, а летом плюс 35. Нигде в мире такого не видел!»

— Как вам город Оренбург?
— Средний городок, нормально. Не топ, но и не катастрофа. Есть где погулять и покушать. Нравится, что много солнечных дней. Бывает, что одно время тепло, а потом резко мороз – у нас в апреле до сих пор снег лежит. (Смеется).

 — Большой зимний перерыв в РПЛ. Как относитесь?
— А как можно это поменять? Система «весна-осень»? У нас летом плюс 35 градусов. Такая жара – катастрофа. Сколько раз поливали газон перед играми, а через 5-10 минут он снова сухой. Влажности нет. В Оренбурге погода – интересная штука: зимой минус 35, а летом плюс 35. Нигде в мире такого не видел! Прилетаем в Турцию – на улице плюс 20, возвращаемся в Оренбург – тут минус 35.

— Как здесь живется семье?
— Супруге тяжело – нет подруг, она одна. Гуляем вместе, она понимает, что это моя работа, нужно быть вместе.

— Ваш любимый российский город – Санкт-Петербург?
— Он самый красивый, а не любимый.

— Не удивляет, что между Питером и Оренбургом такая колоссальная разница?
­ — Я не хочу так думать, ха-ха. Такие ощущения, когда отдыхаешь в Дубае, а потом возвращаешься сюда и думаешь: «Хочу остаться там». (Смеется). Пока я играю за «Оренбург», хочу расти как игрок, играть в лучших командах, как и все футболисты. То, что я увидел в Санкт-Петербурге – очень красиво. Но, например, Москва – любимый город моей жены, она не видела лучше. Я люблю природу, реки, а Санкт-Петербург – как море, нравится романтика. Жалко, что мы в этом красивом городке проиграли с ужасным счетом.

— Не вспоминаете тот матч с «Зенитом» 0:8?
— Сейчас вспоминать тот матч смешно, брат. Уже прошло много времени. Надеюсь, такая игра никогда в моей жизни не повторится.

— У вас с ними скоро ответная игра.
— Мы их вообще не боимся. Тот результат был неправдой, несправедливым.

— А что было правдой?
— А какая правда была в домашнем матче с «Локомотивом» («Оренбург» проиграл железнодорожникам со счетом 1:4, - Прим. «РБ Спорт»)? Сколько мы могли забить в первом тайме? Они забили нам четыре мяча, потом во втором тайме мы не реализовали много моментов. Они, конечно, тоже могли забивать больше – шесть мячей, но это футбол, брат.

— Не сидит в голове счет прошлого матча с «Зенитом» перед предстоящей встречей?
— Нельзя так думать, иначе никогда не станешь хорошим футболистом. Лорис Кариус думает о своих ошибках в финале Лиге чемпионов против «Реала»? Нельзя думать об этих моментах. В РПЛ 30 туров: выиграл или проиграл – все должно забываться.

— Что лучше: играть в атакующий футбол, радовать болельщиков, но при этом проигрывать, пропуская восемь мячей, или обороняться всю игру, но уходить с поля с поражением 0:2, 0:3?
— Для обороны лучше проиграть 0:1, но при этом стоять у своей штрафной. Счет 0:8 c «Зенитом» – это смешно. Идет 60-я минута, а счет уже 0:6 – стоишь и думаешь, как доиграть эти полчаса? Хочется сразу замениться и уйти с поля. Это была лишь одна игра. Не знаю, как у нас получилось так проиграть. Теперь нужно не думать про эту игру, а настраиваться на следующего соперника.

— Вас не удивляет, что вы играете против какой-то команды в атакующий футбол, и соперник действует на поле так же, а в следующей игре соперник ставит «автобус»?
— У нас дома всегда открытый футбол. C «Ростовом» была интересная игра: в первом тайме стояли чуть позади, а во втором – поджали соперника. Конечно, с «Зенитом» все по-другому – если бы все команды чемпионата играли против них в открытый футбол, могло бы получиться так, как с нами – поражение 0:8. Если им проиграть 0:1 или 0:2, никто команде ничего не скажет.

Все игры разные, не бывает одинаковых. Опять-таки – выигрывать можно по-разному: например, забить больше мячей, но при этом много пропустить. Для меня самое главное – результат. Больше тревожит, когда мы незаслуженно проигрываем. Или мы обыграли «Сочи» 4:0, но наша команда нанесла всего пять ударов – для меня это кажется нереальным. 1:4 от «Локомотива», 0:8 от «Зенита» - счет незаслуженный.

— Назовите матчи, где вы незаслуженно проиграли.
— Игра с «Локомотивом» - 1:4, мы минимум на ничью наиграли. Забей Марин на первых минутах – все пошло бы по-другому. Матч с «Динамо» на выезде – 2:3, хотя мы должны были выигрывать. Но это футбол.

«Жена говорит сыну: «Нашего папу «убил» Артем Дзюба»

— У боснийцев схож менталитет с россиянами?
— Я в команде самый серьезный – больше профессионализма. (Смеется). Русские – холодные люди. Пример: стою у лифта, выходит человек, хочу с ним поздороваться, а он на меня даже не посмотрел. Что сложного сказать соседу: «Привет, как дела? Что нового?» Вы более закрытый народ.

— Вы — профессионал, а россияне?
— Все индивидуально, но все выкладываются на максимум. Зимние сборы у нас очень сильные. Мне Иван Башич сказал: «Пройдешь с «Оренбургом» зимние сборы — сможешь играть в АПЛ». Интенсивность просто бешеная. Все упражнения с мячом – дикое давление. Думаю, российские тренеры работают по-другому, не как Марцел Личка.

— Что было самым необычным на зимних сборах?
— Мое любимое упражнение – «Джерард»: бежишь 10 метров вперед, потом 20 метров правым боком и повторение. В конце спринт 30 метров с мячом, а дальше – играешь в линию. У тебя есть 70 секунд, чтобы все успеть. Нужно удерживать темп: три раза пробежал – 140 cекунд отдохнул и начинаешь снова, после чего играешь в футбол – двое против троих.

После этих упражнений не можешь стоять на ногах! Представь это – ноги болят на следующий день ужасно, а завтра идешь заниматься на песке. В товарищеской игре против ЦСКА я пытался догнать Чалова, но понимал, что не бегу, а еле иду. Очень тяжелая работа, но к сезону подходишь в лучшей форме. Еще есть упражнение «марделбол»: нет угловых и аутов – мяч ушел за ворота, а тренеры, которые расположены на углах, сразу же бросают новый мяч. Задача – играть просто в футбол, выдержать давление, постоянный прессинг. После этого задняя мышца так болит – ужас!

— Самый сложный матч в РПЛ, кроме игры с «Зенитом».
— С «Зенитом» не было сложно. Тяжелая игра – это когда чувствуется усталость. Например, матч с «Краснодаром», когда у нас было удаление.

 — После какой игры вы пришли домой с отваливающимися ногами?
— Недавняя игра с «Локомотивом». Жена спрашивает: «Что с тобой случилось?» Я сказал: «Всей своей силой пытался оттолкнуть Дзюбу, а он даже не сдвинулся – на месте остался! Артем меня ударил локтем в грудь, я зашел в раздевалку и чувствую, как болит грудная клетка. Думаю: «Все, конец сердцу!» Массажист подходит, и я ему говорю: «Сергеевич, тут очень болит». Жена спрашивает: «Как так произошло?» Я ей отвечаю: «Дзюба». Она говорит сыну: «Все, Дзюба «убил» папу». Вот я не понимаю до сих пор – как так получается, что я всей силой иду в него корпусом, а человек стоит на месте.

— С вами Дзюба разговаривал во время матча?
— Да, говорил: «Почему Воробьев так сильно бьет? Скажи ему, что надо аккуратно, щечкой». Артем – нормальный парень. Еще, когда Сиваков бил головой, Дзюба сказал: «Мишеле, не надо бить!»

— Читаете книги?
— Да, нравится Робин Шарма – про менталитет, медитацию. Нравятся спортивные автобиографии.

— Ваша жена уже знает русский язык?
— Чуть-чуть. Она жила со мной три месяца, забеременела, уехала, ее долго не было, сейчас снова уже три месяца как здесь. Говорит, что все понимает, когда ей таксист что-то говорит.

— Вы хотите открыть кофейню?
— Да.

— В Оренбурге?
— Нет.

 — Здесь неприбыльно?
— Здесь мест нет. Был в этом городе один балканский ресторан, очень похожий на боснийскую культуру, но у человека не пошел бизнес, хотя место было прикольное. Может, тут нужно кофе-бар открыть, потому что я почти не видел их в городе. Жена спросила: «Что будешь делать после завершения карьеры?» Сказал: «Куплю три-четыре квартиры – буду сдавать. Открою кофе-бар рядом с морем, будем играть в теннис». Она сказала: «Ты сейчас серьезно?» Ответил: «Я работаю 15 лет, чтобы хотя бы потом отдохнуть. Ты поработай 15 лет, открой бизнес по своим интересам – что-то там с одеждой, поменяемся ролями».

 «Когда от меня уехала жена с сыном – я «умер»

— До скольких лет хотите играть?
— Как будет позволять здоровье и финансовое состояние. Когда пойму, что нужно проводить время с семьей, уйду из футбола. У меня сын через шесть лет пойдет в школу, мне будет 33-34 года – уверен, мне будет тяжело. Я – в России, семья – в Хорватии. Представляю, что будет тяжко на душе. Поэтому либо я перейду в местную команду на меньшие деньги, либо уже буду достаточно обеспечен деньгами, что завершу карьеру. Главное – быть готовым ментально.

На последних зимних сборах в Абу-Даби я думал завершить свою профессиональную карьеру – мне было очень тяжело: родился сын, я получил травму, поехал к семье, а у нас оставалась одна игра в Самаре перед зимней паузой. Звонит врач и говорит: «Марцел хочет, чтобы ты сыграл, возвращайся». Говорю: «У меня сын три дня назад родился». На что врач ответил: «Личка хочет видеть тебя на игре против «Крыльев». Я вернулся в Россию, в итоге задержался на 20 дней, переподписал контракт, но в тот момент я не чувствовал сына, а когда жена приехала с ним в Оренбург, сразу почувствовал.

Когда они уехали от меня, я «умер» – на сборах не мог заниматься. Уже привык жить с женой и сыном – каждое утро была рутина: накормить, погулять, что-то еще. На сборах первое время не было желания ничем заниматься. Сын и супруга приехали ко мне на сборы, и я успокоился. Личка не знает об этом. Я сейчас впервые это рассказываю. Сейчас вспоминаю, как мне было тяжело – вот реально, я не мог себя мотивировать работать без семьи, не мог ничего делать, пока их не увидел.

— Расскажите, как вы поженились.
— Это ужас. Сидим в большом ресторане, я подготовил книгу, в которой все про нас расписал – как познакомились и так далее. Положил фотографии с подписями, а на последней странице написал: «Пока мы сидим в этом ресторане, ты прочитаешь мою книгу, посмотришь на меня и начнешь плакать». Прямо так и написал! Она со слезами на глазах читает книгу и говорит: «Ренато, пожалуйста, только не здесь. В этом ресторане 200 человек. Пошли отсюда в другое место, я не хочу, чтобы ты сделал предложение мне здесь». Я говорю: «Как не здесь?» Она: «Пошли отсюда!» Мы вышли на пляж, я встал на колено и сделал предложение. Ей было бы стыдно, если бы я это сделал в ресторане.

— Каким должен быть Ренато Гойкович через год?
— Игроком сборной Боснии. Хочу, чтобы «Оренбург» был минимум в топ-8 в следующем сезоне, остался костяк команды, и я был одним из лучших в РПЛ.