В Британии не принято во всеуслышание переживать, биться или рыдать по поводу букмекерских контор. Правительство считает их пережитком, анахронизмом, местом, где провинциальный отец семейства теряет последние деньги перед Рождеством. Помощь для простых работяг подоспела откуда не ждали.
В середине ноября британский таблоид The Sun вышел с передовицей «Спасите наши ставки» (Save our bets). Газета объявила букмекерские конторы священными, сакральными местами. И не просто частью культуры, частью самой нации.
«Спасите наши ставки» — не обычная рекламная кампания. Это манифест против повышения налогов для букмекеров, против «нянькинской морали», против того, что называется «добрым намерением». Уже сейчас можно уверенно сказать: это сработало. Налог на онлайн-ставки обсуждают больше, чем реформу здравоохранения. Все потому что The Sun сделала главное: превратила фискальную поправку в вопрос идентичности.
Началось все с того, что член Лейбористской партии и канцлер казначейства Великобритании Рэйчел Ривз предложила поднять налог для букмекеров до 50%. Цель двойная — собрать деньги (бюджетный дефицит не шутит шутки) и снизить вред от гемблинга. Особенно среди молодежи, особенно после десятилетнего взлета онлайн-зставок. На бумаге все это выглядит более чем логично, но в сети пожары в стиле концовки «Джокера» с Фениксом.
The Sun бросила вызов: «Налогове управление хочет решать, как вы тратите свои деньги». И раскрасила текст образами из прошлого, надавив на ностальгию: старые игровые автоматы на набережных, книжные магазины между чипсами и газетным киоском, папа, который каждое воскресенье ставит на лошадь или любимую собаку. Для них это не бизнес, это — традиция, в этом и есть они.
«Это не про налоги. Это про то, кто решает за вас», — пишет Мэтт Чепмен, голос скачек The Sun. Он конечно же прав, если посмотреть со стороны просто Мэтта. Но не до конца. Потому что за этим слоганом — огромная индустрия, которая боится исчезнуть.
Любимец британской нации Найджел Фарадж появляется не случайно. Он из Клактон-он-Си — города, где экономика держится на двух вещах: солнце и случайности (почти как Кюрасао). Там, где каждый второй турист бросает монету в слот-машину, потому что это весело.
Для него повышение налога ни в коем случае не экономическая мера. Это культурная агрессия. Лейбористы, по его словам, снова играют в «нравственных полицейских». Они не понимают, как живут обычные люди.
Вы хотите помочь зависимым? Начните с них. Но не рубите голову всем, кто просто хочет развлечься.
Он не один. Кеми Баденок (лидер консерваторов) называет планы по повышению налогообложения для БК «политикой запретов». Даже некоторые либералы начинают сомневаться: а не перегибаем ли мы?
ППС Betfred (Getty Images)
Betfred, Flutter, Ladbrokes — все в строю. Все против. Их аргумент: если налог вырастет, то сотни наземных пунктов приемов ставок закроются. Исчезнет финансирование скачек, футбола, дартса, крикета и ипподромов. А потом и сама легальная экосистема. The Sun даже приводит конкретные цифры: закроется около 3400 ППС, работу потеряет около 25 тысяч человек.
«Однажды закрытая дверь больше не откроется, — говорит Марк Пирсон из букмекерской компании Betfred. Это не реструктуризация. Это похороны». Flutter UK&I прямо благодарит The Sun: «Наконец-то голос клиента услышан. До этого весь разговор вели группы, которые видят в ставках только зло».
Но есть и те, кто видит в этом не катастрофу, а долг перед обществом. Например, Гордон Браун — бывший Премьер, человек, который знает, что такое казна, говорит без пафоса:
Мы берем 80% с сигарет, 70% с алкоголя. С онлайн-ставок — всего 21%. Это несправедливо. Эти деньги могут помочь детям, которые голодают в собственной стране.
Они не предлагают запрещать, но требуют: плати больше — чтобы компенсировать вред. Потому что дети делают ставки через фейковые аккаунты. Потому что зависимость — не миф.
Тем временем, один из крупнейших букмекеров Великобритании Sky Bet, входящий в холдинг Flutter Entertainment, перенесит головной офис на Мальту. Это — первая реакция на грядущую налоговую реформу в стране. Участники рынка ожидают, что поправки будут закреплены уже в предстоящем осеннем бюджете.
Аргументы разные, но главное — они есть. Манифест The Sun уже ушел в народ, страна заговорила. Тот редкий момент, когда журналистика, пусть даже таблоидная, становится историей.