Борис Самусик: Спорт всегда был уделом голодных. Если человек сыт, не будет делать через не могу

Борис Самусик – тренер хоккейной школы «Витязь» (Подольск). Также в своей карьере работал в школе «Трактор» (Челябинск), командах «Белые Медведи» (МХЛ) и «Южный Урал» (ВХЛ). В числе его воспитанников нападающий «Далласа» Евгений Дадонова.

«У Дадонова был бойцовский характер, он всегда играл на победу»

– Вас не удивляет такая игра Дадонова в плей-офф НХЛ?
– Я всегда придирчиво рассматриваю хоккеистов, которые были у меня в командах. Сначала нахожу отрицательные моменты, а потом положительные. У Дадонова был бойцовский характер. Он всегда играл на результат и победу, прилагая к этому максимум усилий. Никогда не надо было его подталкивать. И сейчас ему за 30 лет – все еще на ходу, молодец. Выиграют они Кубок Стэнли или нет, но благодаря своей хорошей игре подпишет еще контракт.

– В детском возрасте Дадонов выделялся?
– Когда я начал тренировать команду «Трактор-89», у нас был явный лидер – Артем Кропачев. Он был физически сильно развит для своего возраста, быстро бегал и неплохо бросал. Поэтому первое звено было подстроено под него. А во вторую тройку я ставил игровиков, которые развивались более планомерно. С Дадоновым больше всех играл Владислав Соколов, а потом приехал из Беларуси Артем Кислый, и у них сложилось такое звено. У него с головой в хоккейном плане все было хорошо. А сказать, что это будущая суперзвезда… У того же Евгения Кузнецова талант более ярко просматривался.

– То, что Дадонов из небогатой семьи, тоже придало ему характера?
– Семья обычная. Отец – дежурный электрик на ЧМК, мать работала в ЖЭУ. Брат его тоже хоккеем занимался, был вратарем. В те времена все дети ездили на тренировки на общественном транспорте. Родители на трибунах не сидели, все работали и были при деле.

– Дадонова и Вячеслава Войнова действительно хотели увезти из школы «Трактор» в Череповец?
– Да, агент Владимир Зоркин. Даже не знаю, почему именно «Северсталь». Там команда была слабее, чем в Челябинске. С директором «Трактора» Андреем Баландиным мы ездили договариваться к родителям, и он смог пробить для ребят стипендию. Смогли решить, чтобы они остались здесь. Тяжелые времена, и помощь от школы нужна была – где конечки перепали, где клюшка, где курточка. Лучшим всегда что-то выдавали. Хорошо, что Дадонов остался в Челябинске.

– В первый сезон МХЛ у вас в «Белых Медведях» был звездный состав. Почему не получилось тогда выиграть Кубок?
– Три года мы работали с «Трактором-2». В клубе 40 человек наподписывали: у меня 20 играли и еще 20 на трибунах сидели. А потом появилась МХЛ. Но 1988 г.р. выпустился, 1989 г.р. почти весь раздали. 1990 – чемпионский год, но тогда уже были без Алистратова, Войнова и Лазарева. На предсезонке в двух матчах мы обыграли будущих чемпионов – «Стальных Лисов», которые так же играли с 1991 и 1992 г.р. А потом, как мне рассказывали, в Магнитогорске было собрание, где Геннадий Величкин (прим. бывший вице-президент «Металлурга») узнавал просьбы в плане премий. Ему сказали: «Сто долларов за очко» – «Да с такой вашей игрой я даю 200!». Там поняли, что будут получать больше, чем в Высшей лиге, и вернули оттуда восемь человек 1988 г.р. В итоге «Стальные Лисы» выиграли Кубок Харламова.

Еще перед началом сезона я захожу в кабинет к директору «Трактора» Исааку Валицкому, а там находится главный тренер основной команды Андрей Назаров. Говорю, что для МХЛ надо название, «Трактор-2» уже не подходит. Назаров: «А что думать? «Белые Медведи». А потом читаю на сайте: «Собралось руководство в лице Валицкого, Назарова и Самусика и приняло совместное решение, как будет называться команда». Назаров мне тогда сказал, что задача будет готовить игроков для первой команды, а не занять какое-то место. Мы дошли до полуфинала, где уступили «Стальным Лисам». В Магнитогорске сыграли нормально, но потом Кузнецова и Бурдасова вызвали в сборную, а Попов и Конев сломались, и в двух играх дома мы уступили. И меня снимают до серии за третье место. С формулировкой «плохой результат», хотя выйти в финал задачу мне никто не ставил. В следующие сезоны другие тренеры так же доходили до полуфинала, но это объявлялось как достижение челябинского хоккея.

– У вас в «Белых Медведях» играли и совсем молодые Никита Нестеров и Максим Шалунов.
– Было видно, что ребята с большим будущим. Нестерова мы тогда использовали на позиции центрального нападающего, он всегда был хорошим распасовщиком.

– Почему у Сергея Шумакова не получилось тогда закрепиться в Челябинске?
– Он был физически слабым – худенький, маленький, хотя и с хорошими руками. Но есть характер, смог выплыть через Оренбург и Новосибирск. Такая же история, как с Артемием Панариным. Я сейчас работаю в школе «Витязь», и там считают его своим воспитанником. Семь человек в Подольске заявляли о себе как о первом тренере Панарина. Но я им отвечал: «Я знаю, кто первый тренер Панарина, – это Олег Александрович Семендяев из Челябинска». У Шумакова и Панарина были похожие ситуации. Дети развиваются неравномерно: кто-то физически рано взрослеет, кто-то – позже. Но Панарину в Челябинске никто не закрывал хоккей, ему предложили играть в школе «Сигнал». Однако он предпочел уехать в Подольск, вслед за своим другом Георгием Белоусовым. Хотя, думаю, что тот «Сигнал» тогда был сильнее «Витязя». Но Панарин смог стать лидером в команде, а в КХЛ попал к Назарову, где было много тафгаев, которые попадали на матч-штрафы и некому было играть. Молодые тогда закрывали дыры в составе и ему дали шанс, которым он воспользовался.

«Родители считают, что сейчас вкладывают деньги в детей, а потом они будут их кормить»

– В школе «Трактор» вы еще работали с командой 1997 года рождения.
– До меня команда стала чемпионом России, тренеры Анатолий Чистяков и Александр Шварев уехали в другие клубы. И мы с Виктором Ветшевым стали с ней работать. Очень сложная команда. В регионе выиграли, взяли из Магнитогорска вратаря Илью Самсонова, но в Финале травмировались два игрока, а тех, кто давал результат, было немного. В полуфинале и за третье место проиграли в двух похожих матчах – по ходу проигрывали в одну шайбу и пропускали в пустые ворота.

– Почему команда очень сложная?
– Если «Трактор-89» была рабоче-крестьянская команда, то здесь уже на первый план выходили родители. Когда выпускной год, то начинаются подковерные дела. Каждый за своего ребенка, брожения, разговоры.

– Яков Тренин выделялся по своему возрасту?
– Конечно, много брал на себя, много забивал. Вел игру и был заметен. Только Тренина не брали в сборную. Я даже писал письмо в Федерацию хоккея России, что мы рекомендуем его. В Подольске потом встретился с главным тренером юниорской сборной России Юрием Румянцевым и спросил, почему тот не брал Тренина. Он не смог ничего внятного ответить и, оказалось, что путал его с другим игроком – Ваней Безруковым.

– И, наконец, в «Тракторе» вы еще работали с командой 2000 г.р.
– Да, хотя это закончилось печально. Из-за интриги одного из родителей мне пришлось написать заявление на увольнение по собственному желанию.

– Как тогда там играл Максим Шабанов?
– Шабанова я поднял из четвертого в первое звено. Хотя вторая тройка, где были Алексей Пустозеров, Егор Соколов и Демид Мансуров смотрелась интереснее. Когда я ушел, Пустозеров уехал в Ярославль, теперь играет за «Салават Юлаев». Соколов сейчас выступает за океаном, мы с ним на связи. Его отец звонит по приятным поводам – выбрали на драфте, забил первый гол в НХЛ. В позапрошлом году Егор приезжал ко мне на дачу.

– Защитники Никита Охотюк и Егор Замула из той команды тоже играют за океаном.
– С Охотюком тоже на связи. А если говорить про Замулу, то, когда я пришел, он был в четвертом звене. Было видно, что парень с головой, но маленький и щупленький. Подходил его папа: «Почему четвертое звено? Когда Егору было семь лет, он забивал голы. Атакующий защитник!». Я объяснял, что ему нужно повзрослеть, окрепнуть, возмужать. Мы, тренеры, зависим от результата. Я вижу, что голова у игрока работает, но если руки-ноги не шевелятся, мы будем пропускать голы. Хотя нельзя сказать, что душил Замулу – в четвертой паре он играл. Когда я уехал, он, видимо, вообще в состав перестал попадать. Как Замула потом в интервью говорил: «Сменился тренер и появились блатные». Какие-то обиды у него остались, и он себя считает воспитанником «Магнитки», а него «Трактора».

– Легендарный тренер школы «Трактор» Виктор Перегудов говорит, что сейчас главная проблема детского хоккея – это родители. Согласны с ним?
– Родители – это первопричина. В школе «Трактор» набирают в команду 60 человек, а потом начинают сокращать. И получается, что родители потратили свои деньги и время, а тренер говорит, что игрок бесперспективный. Кто-то решает, что можно надавить. Или начинаются письма, что тренер – пьяница и взяточник.

– Родители вкладывают деньги в ребенка и считают, что все им теперь обязаны?
– Да. Родители считают, что сейчас вкладывают деньги в детей, а потом они будут их кормить, попав в высокооплачиваемые лиги. Неправильно мы работаем – слишком зависимы от результата. Если его нет, то от тренера отвернутся и родители, и дети, и руководство. Всем нужен результат здесь и сейчас. Отсюда и перетаскивание игроков из команды в команду. У меня в «Витязе» родители каждого хоккеиста получают по несколько предложений от ЦСКА, «СКА-Юности», ярославского «Локомотива» и других школ. Все хотят не воспитывать своих игроков, а брать чужих. Когда приезжают на просмотр, то сразу говорю родителям: «Я вас обманывать не буду. Не обещаю никому, что ваш ребенок будет играть в КХЛ и НХЛ. Но что у меня есть, то я дам». Вообще стараюсь брать неизбалованных детей не из московского региона.

– Перегудов еще говорит, что дети сейчас стали другие, чем раньше.
– В садик на машине, в школу на машине, на тренировки на машине. Во дворах никто не играет, на великах никто не гоняет. Раньше можно было в десять лет прийти в хоккей и не отставать. Сейчас на тренировку едет в машине, в телефоне сидит, а потом на занятии 15 минут глазами хлопает.

– Нет желания работать?
– Спорт всегда был уделом голодных. Во дворе нужно было доказать, что ты лучший, что ты сильнее. А сейчас что доказывать? Многие в школу не ходят, на домашнем обучении. Ребенок понимает, что когда вырастет, у него все будет. Если человек сыт, он не будет делать через не могу. Мы сейчас больше разговоров ведем. Постоянно надо убеждать, что нужно работать. Потом очнутся и будут думать, почему их никуда не берут.

– Если говорить о «Тракторе», то в чем проблемы челябинского хоккея?
– Сейчас в «Тракторе» немного ребят из собственной школы. Выстраивали вертикаль МХЛ – ВХЛ – КХЛ, а хоккеистов нет. Должны играть свои, местные, а там привозят со стороны. Каждый новый генеральный директор «Трактора», заходя на должность, говорит: «У нас самая лучшая школа в стране. Будем играть своими». А в итоге начинается по всей стране скупка того, чего другим не надо, а свои хоккеисты не играют.

– В школе «Трактор» перестали появляться талантливые игроки?
– Не думаю, что они перестали появляться. Единицы игроков, которые выпустились из школы, способны сходу занять место в первой команде. Раньше брали двух-трех лучших игроков из выпуска и понимали, что сразу он результат не даст. Через год-два хоккеист становился полноценным игроком состава, при условии трудолюбия и отсутствия вредных привычек. А сейчас хотят сразу, чтобы игрок сразу набирал очки и не привозил в свои ворота, но такого не бывает. Ребят надо обкатывать, давать им время, чтобы они поняли, куда попали и втянулись в систему. А если в 17-18 лет не попал в КХЛ, то говорить, что через три года в «Челмете» он заиграет, просто смешно. Если в КХЛ не могут игроков набрать, то в ВХЛ уровень совершенно другой.

– В «Челмете» игроки не развиваются?
– Не знаю, смотрю по выходу. Где игроки, которые в Челябинске полностью прошли систему МХЛ – ВХЛ – КХЛ?