Алексей Анисимов: В КХЛ все больше команд стараются играть в атакующий хоккей

«Кто ищет теории заговора, тот будет слышать и видеть то, что хочет»

— Какую оценку вы поставите арбитрам за прошлый сезон?
— Я бы оценил его на твердую четверку, даже на четыре с плюсом. С тем, о чем мы просили, арбитры справились. Были, конечно, вещи, которые нужно улучшать, и мы всегда обращаем на это внимание. Порадовались, что достаточное количество молодых ребят судили в плей-офф, и работали они в очень сложных матчах. Были дебютанты в финале Кубка Гагарина. Это все порадовало. Мы смотрим в будущее и ждем, когда подрастет молодежь.

— А если отдельно оценивать работу судей в плей-офф?
— Я не стал бы разделять судейство в плей-офф и в регулярном чемпионате, надо давать общую оценку. В плей-офф другой накал, другие страсти кипят, и на первый план выходят другие вещи, в том числе и психология.

— Можно сказать, что этот плей-офф был тяжелым для судейства из-за большого количества спорных эпизодов?
— Я бы сказал наоборот: что их стало меньше. Хотя плей-офф, в моем понимании, стал жестче и более непредсказуемым. С учетом новой опции просмотра на большой штраф, это успокоило всех — и руководителей клубов, и судей. Всех стало меньше задевать, а «спорные» или «не спорные» — это вообще субъективная оценка.

— Леонид Вайсфельд заявил, что была выбрана неверная стратегия в плей-офф и судьи в розыгрыше Кубка Гагарина работали в другом ключе, чем в регулярке. Хотите поспорить с ним?
— Я не буду давать оценку высказываниям Леонида Владленовича, потому что он не живет внутри этого и дает комментарии исключительно на основании собственных ощущений и мировоззрения. У меня есть свое мнение: судьи отработали в плей-офф хорошо.

— Как вы отнеслись к тому, что «эффект параллакса» после серии «Салават Юлаев» — «Сибирь» стал мемом?
— Мы из года в год идем по пути открытости. Оперативно показали эпизод, рассказали, причем на всех ресурсах. Вплоть до того, что мы попросили выйти резервного арбитра, а телевизионных коллег показать, как это выглядит со стороны, чтобы было меньше вопросов и недопонимания.

— Кажется, что не все согласились с этими объяснениями…
— Люди все воспринимают по-разному. Кому документально рассказали и показали, у тех вопросов не осталось. Кто ищет теории заговора, тот будет слышать и видеть то, что хочет. Каждый имеет право на свою оценку.

— Насколько тяжело судьям общаться с Александром Радуловым во время матчей?
— Почему-то все думают, что с ним тяжело, но на самом деле нет. Когда я был арбитром, мне было несложно с ним работать. У арбитра всегда единый подход ко всем игрокам. Когда он подъезжает, со стороны может показаться, что он пытается выяснять отношения, но этого нет. Если вы посмотрите передачу «Хороший гол» или другие видео с камер судей, то видно, что он просто общается. Радулов живет этим, разговаривая с судьями, с игроками и со всеми. Другой вопрос в том, насколько арбитр позволяет все это. А сложности в общении с ним нет.

— На ваш взгляд, почему нападающий «Локомотива» Максим Шалунов постоянно попадает в спорные эпизоды?
— Эпизод может быть спорным для обывателя, а так, он очевидный с точки зрения правил. Максим Шалунов — высокого роста, и бывает, что с ним случается два-три таких эпизода в течение сезона. В этом нет ничего страшного. В случае с Александром Никишиным, очевидно, было пропущено нарушение. А в другом эпизоде Чарльз Робинсон вообще шел на силовой прием против него, там неудачное столкновение — так бывает. Шалунов — высокий, габаритный, умеет правильно группироваться и подставлять корпус. Я не назову его грязным игроком. Надеюсь, что в дальнейшем таких эпизодов у него не будет. Шалунов — это больше снайпер, который должен вести за собой команду, а не игрок, который неправильными приемами пытается воздействовать на соперников.

— В финале обсуждалось несколько эпизодов с участием игрока «Локомотива» Рихарда Паника, похожих на симуляцию. Рассматривали ли вы их в судейской коллегии?
— Судьи опытные и правильно принимали решения. У нас хоккей стал чище, практически перестали появляться симуляции и «рыбки». Игроки стали уважать друг друга и соперников. Бывает, кто-то наступил на шайбу, судья не увидел и подумал, что подножка, а игроки подъезжают и честно говорят об этом. Часто судьи знают, кто может так или иначе приукрасить. За Паником в течение сезона такого не замечалось. Может быть, из-за накала в последней игре ему хотелось всеми возможными и невозможными способами получить удаление. Это сиюминутная ситуация, всплеск и точно не тенденция.

«Будем использовать искусственный интеллект, если он сможет нам помочь»

— По ходу регулярки Лига разослала письма, в которых сообщила клубам о более жестких санкциях к игрокам, травмировавшим соперников. Имело ли это положительное воздействие?
— Да. У нас пошла череда определенных нарушений, пограничных эпизодов и травм игроков, пусть и незначительных. Мы сразу среагировали и написали письмо. Огромное спасибо, что практически во всех клубах сказали, что это правильно и что они доведут информацию до игроков. Когда мы написали, что это будет караться более жестко, количество нарушений и грязных приемов снизилось. Это было правильное воздействие и совместная работа Лиги, игроков и тренерских штабов.

— Количество нарушений повысилось из-за накала в чемпионате?
— Чемпионат перешел за экватор, и уже была битва за места в зоне плей-офф. Конкуренция в Лиге растет. Если лет десять назад уровень команд, занимавших первые и последние места, серьезно различался, то сейчас очень плотная конкуренция. В любом виде спорта, особенно в хоккее, адреналин зашкаливает, и игроки всеми возможными способами хотят отобрать шайбу. Просто иногда переходят грань. Именно с грязью мы всегда боремся и будем бороться.

— Как изменились правила после появления телефона Никиты Дыняка на льду?
— Никто не понял, как это произошло. Сразу были интересные вопросы из клубов, что грозит за это. В официальном письме мы объяснили, что за выпавший из экипировки телефон игрок будет наказываться двумя минутами. После этого, кстати, в Сочи еще и электронные часы выпали. Потом все игроки поняли, что эти вещи нужно снимать и оставлять в раздевалке.

— Дыняка не наказали, потому что не сразу поняли, чей это был телефон?
— В динамике было непонятно, кто из игроков потерял телефон. Уже потом, по видеокамерам, определить это несложно.

— Изменения в правилах в это межсезонье должны увеличить зрелищность игры?
— Мы уже не первый год пробуем разные новшества, которые приживаются в МХЛ. Все правила, которые внедряются в КХЛ, проходят через рабочую группу, потом еще через голосование клубов, и только после этого мы их принимаем. В этом году, может быть, появится не так много изменений, но в МХЛ будет разрешен пас рукой на дальней синей линии. По правилам он разрешен только в своей зоне, но в МХЛ можно давать и в нейтральной. Мы хотим попробовать и будем отслеживать это. Другое правило, когда игрок отдает шайбу вратарю, чтобы смениться. Это очень часто бывает после проброса или когда соперники зажали в зоне. В этом году, чтобы остановок было меньше, мы не разрешим смену, если вратарь прижимает шайбу, отданную своим партнером. Эти правила вводятся для ускорения игры. Есть еще несколько возможных изменений, посмотрим, как проголосуют клубы.

— Как влияют на отношение к судьям программы «Хороший гол» и «Микрофон на судьях»? Стали ли арбитры более открытыми?
— Мы вообще никогда не закрывались. Этой политики мы придерживаемся уже десятый год. Нет проблем, если кто-то запрашивает интервью у меня или у кого-то из судей. Я считаю, что люди должны знать и понимать, как принимаются решения, что испытывают судьи и как они видят тот или иной ракурс. Самое главное, что мы хотим показать — уважение к арбитрам и к принятым ими решениям. Люди должны знать, что это тяжелый труд. Сложно принимать решения, когда на кону стоит результат матча. Поэтому все должно быть честно и откровенно. Мы лучше расскажем и покажем, как принимаются решения, как судьи живут. Будем рады, если в новом сезоне получится показать, что испытывает судья, вылетающий на Дальний Восток, проводящий там неделю и возвращающийся за два дня, — чтобы люди понимали тяжесть этой профессии. В общем, я очень положительно отношусь к этому. Если есть сложности, то лучше их обсуждать, чем люди будут что-то домысливать.

— Многие обратили внимание, что судьи по-разному общаются с игроками на льду. Регламентируете ли вы это?
— Есть определенные процессы этики. Но надо понимать, что все по-разному общаются на льду при пульсе 140-150 — кто-то более культурно, а у кого-то это не получается. Мы обучаем, говорим, подсказываем, но люди всегда общаются ровно так же, как общаются с ними. Вы должны были заметить это по видео с камер. Когда игрок общается уважительно, то же самое идет в ответ. А если кого-то не уважают, то он не будет говорить: «Извините, простите, будьте добры». Игроки это знают и понимают. В общем, у нас все культурно общаются — и хоккеисты, и судьи, и тренеры.

— Судьи не боялись удалять лидеров, например, Джоша Ливо. Этим они показывают, что на них не давит звездность игроков?
— Скажу сухие слова: перед законом все едины. Задача судьи — дать игрокам проявлять мастерство и показывать классный хоккей, а также убирать грязь. Бывает, у человека сдают нервы и он что-то сделает не так. Когда переходят определенную грань, судья должен применять все правила.

— Евгений Кузнецов постоянно получал удаления, в том числе дисциплинарные. Действительно ли это связано с тем, что правила в КХЛ и НХЛ различаются?
— Нет, он просто немножко привыкал — к менталитету, еще к чему-то. Это длилось месяц-полтора, а потом все наладилось. Вы можете спросить тех, кто играет за океаном, как общаются судьи там: жестче, иногда и нецензурная брань в порядке вещей. Поэтому там никто к арбитрам не лезет. А у нас другой менталитет, у нас все спокойно общаются. Евгению нужно было пройти адаптацию, и все встало на свои места.

— Еще один мем сезона — искусственный интеллект от Андрея Разина. Вас посмешили его предложения или все-таки можно привлекать ИИ при работе судей?
— Технический прогресс не стоит на месте, и сейчас по уровню искусственного интеллекта представляется, что он больше будет помогать в работе тренеров, чем судей. Хотя мы тоже анализируем, что происходит. Поэтому будем использовать искусственный интеллект, если он сможет нам помочь. Если возможно исключить фактор человеческой ошибки, то нужно это делать — будь это видеогол или положение вне игры. И это касается не только работы судей, но и тренеров. Уже сейчас пишутся программы, которые будут рассказывать, показывать, а технологии очень сильно ушли вперед, начиная с «умной шайбы» и заканчивая визуализацией данных. То, что человеческий глаз может не увидеть, способна увидеть машина. Поверьте, это вопрос времени, и для меня это не мем. Просто нужно правильно и разумно к этому подходить.

— В прошлом сезоне Разин изменился в лучшую сторону по отношению к судейству. Можно сказать, что теперь в этом плане у него произошел откат назад?
— Не мне давать оценку поведению Андрея Владимировича, потому что у него есть свои руководители, которые должны это делать. Я могу дать оценку тому, за что мы отвечаем.

«В НХЛ более жестко общаются, у нас же все дружелюбно»

— Вы были в ложе вместе с Артемием Панариным в Челябинске. Обсуждали ли судейство в КХЛ и в НХЛ?
— Мы перекинулись несколькими словами по профессиональным, личным, бытовым темам. Я знал Артемия, еще когда работал арбитром, а он играл в «Витязе» и даже, если мне не изменяет память, в МХЛ. Помню его игроком, который только начинал в профессиональном хоккее. Поэтому общались в том числе и по судейству, по правилам, по гейм-менеджменту.

— Вы следите за НХЛ?
— Мы следим не только за коллегами из-за океана, но и за чемпионатами Швеции, Финляндии, Чехии, Швейцарии. В некоторых вещах мы на один-два шага впереди, особенно по правилам, по трапециевидной зоне, по тому, как помогаем атакующему хоккею. Все больше и больше команд у нас стараются играть в приятный атакующий хоккей, который нравится зрителям. Люди приходят смотреть на голы.

— Судейство в КХЛ качественнее, чем в НХЛ?
— Говорить так неэтично. Коллеги в НХЛ никогда не обсуждают работу судей КХЛ, а мы — их работу. У нас есть своя профессиональная оценка. Что здесь, что там хватает как ошибок, так и классных решений. В Северной Америке это больше шоу, там другое общение между руководителями, судьями и игроками. У нас другой подход в плане менталитета. В зарубежной прессе тоже есть критика действий арбитров. Но всегда есть определенная степень уважения к работе. То есть считается, что человек ошибся, но он такой же человек. Хотя надо отдать должное: у нас за последнее время появилось очень большое уважение к судьям со стороны руководителей и хоккеистов. Низкий поклон им за это.

— В НХЛ спокойнее относятся к ошибкам?
— Я смотрел интервью главного тренера «Салавата Юлаева» Виктора Козлова, и он рассказывал, как, дебютировав в НХЛ, сказал что-то лайнсмену. Главный судья подъехал и очень сильно его обматерил, да еще сказал главному тренеру: «Давай, порядок на лавке». У нас судья не может подъехать к главному тренеру и так сказать, потому что будет скандал. В этом и есть разный менталитет. В НХЛ люди общаются более жестко. У нас же все дружелюбно в плане общения игроков, тренеров, судей.

— Изменился ли уровень судейства международных матчей после отстранения российских арбитров?
— Да, изменился, и это не секрет. Коллеги это неофициально признают, потому что сейчас не могут давать публичную оценку в связи с политической ситуацией. До 2022 года на чемпионате мира было большое представительство не только российских арбитров, но и зарубежных из КХЛ — до четверти всех судей. Наши арбитры судили минимум в полуфинале, а то и в финале, если там не играла сборная России. Например, Андрис Ансонс никогда не был у нас топовым арбитром, а в этом году он работал в матче за третье место. Чтобы вы понимали: первые 20 судей КХЛ по рейтингу могут спокойно работать в полуфиналах и в финале чемпионата мира. Они готовы и ментально, и физически, и тактически, и по правилам.

— Довольны ли вы прогрессом судей МХЛ?
— Да. Ребята не зарабатывают больших денег, они больше энтузиасты, у которых есть мечта и цель. Они все учатся и, как показывает их работа, учатся неплохо. Судьи проходят через сито МХЛ и ВХЛ, а потом попадают в КХЛ. Они не перепрыгивают через ступени, и это правильно.

— В финале Кубка Харламова судьи не заметили, что шайба попала в сетку за воротами, и в итоге гол был засчитан...
— Надо разделить этот эпизод на два. Первый: судьи пропустили, когда шайба покинула игровую площадку. Они не свистнули, эпизод был заигран, шайба переходила от одной команды к другой. По всем правилам гол должен быть засчитан. После этого был запрос тренерского штаба «Спартака», но судьи не могли отменить этот гол.

— Как получилось, что никто из четырех судей не заметил?
— Сетка черная, шайба черная, подлетела кверху — куда она там попала? Такое бывает, поэтому мы ввели правила тренерского запроса, когда шайба покидает площадку до гола, и четко прописали критерии. И были случаи, когда шайба вылетала, попадала в сетку, и тренерские штабы брали запросы. Ничего страшного нет, просто резонанс был из-за того, что это финал.

— Чего вы ждете от судей в новом сезоне?
— Я понимаю, что молодые ребята, которым мы в прошлом году больше доверяли, выйдут на новый уровень. Я очень сильно жду, что те ребята, которые достигли высокого уровня, будут на нем оставаться. И те новички, которые придут, знают стандарты и очень быстро вольются. Конечно, ошибки были, есть и будут, но мы хотим их минимизировать, хотим честной игры. Поэтому я жду, что уровень судейства будет чуть выше, чтобы мы через год вообще ничего спорного не обсуждали.