Александр Иванюк: Судья обязан быть хорошим психологом, поругался с тренером – сам виноват

Александр Харитонович Иванюк – судья международной категории, участник первого хоккейного Матча звезд в России.

«Я считаю, что критиковать судей можно, но в разумных пределах»

– Многие считают, что уровень судейства в КХЛ снизился, по сравнению с прошлым годом. Вы как считаете?
– Есть плеяда очень опытных судей, к ним у меня нет особых претензий. А есть арбитры, которые продолжают работать невнимательно, с оплошностями. Алексей Анисимов (прим. главный арбитр КХЛ) прав, что горой стоит за судей, он и должен их защищать. Но, с другой стороны, ему надо принимать меры по отношению к этим судьям. Вот матч «Салавата Юлаева» с «Адмиралом», и там Юрий Оскирко пропустил стопроцентное удаление. Причем он стоял рядом. А игрок, который сделал подножку, подхватил шайбу, отдал передачу и команда забила гол. «Салават Юлаев» взял видеозапрос, а так как шайбу засчитали, то получил за это две минуты. В большинстве «Адмирал» забил еще один гол, и в результате уфимская команда вылетела. Тренеры и игроки готовились весь сезон, а судейская ошибка привела к вылету команды из плей-офф. При этом Оскирко продолжает судить во втором этапе. Хотя в наше время после таких серьезных ошибок, которые повлияли на исход матча, говорили: «Парень, извини, мы пока больше не можем тебе доверять». Поэтому у меня вопрос к господину Анисимову, почему этот судья продолжает работать в плей-офф.

– А что не хватает сейчас судьям в КХЛ – опыта?
– В связи с тем, что стало много матчей, были вынуждены призвать судей из ВХЛ, но они еще не имеют достаточного опыта и понимания игры в хоккей. Опытный арбитр понимает, где был игровой момент, а где умысел нарушения. Например, хоккеист наступил на клюшку и упал – это не подножка. Молодой судья может дать две минуты, а в результате команда получает гол и проигрывает. Но многие молодые арбитры, отсудив по два-три года в КХЛ, опережают старожилов в понимании хоккея и видении игры на поле. Больше удивляет, что опытные судьи допускают элементарные ошибки. Вот, например, Сергей Кулаков, он еще был моим помощником. После двух-трех лет работы главным судил очень грамотно, а сейчас я вижу много ошибок. Возможно, это расслабление из-за того, что он считает себя корифеем. Хотя есть система, по которой судьи лишаются вознаграждения из-за оплошностей.

– Нагрузка в 68 матчей в регулярном чемпионате могла подействовать и на судей?
– Само собой. Первая десятка главных судей перегружена. У них матчи через день, они таскаются из одного города в другой и не видят семью. Надо еще сконцентрироваться на поле. А когда семь-десять тысяч зрителей и куча камер за тобой наблюдают, напряжение очень большое. Если нет возможности отдохнуть, тяжело поддерживать такой темп. И у каждой команды есть ярые болельщики, которые даже знают, в каком отеле останавливается судья. Пришел поужинать – а к тебе за столик подсаживаются и начинают говорить, что наша команда не должна проиграть. И такое бывает. Но если ты взялся за гуж, не говори, что не дюж. Должен себя готовить, быть внимательным. Судьи, которые сейчас работают в плей-офф, не так нагружены. Остались только те, кто меньше допускал оплошностей. Хотя они все равно делают ошибки, при этом продолжают работать, что нонсенс для меня.

– Отъезд иностранных судей и Романа Гофмана тоже повлиял на уровень судейства?
– Иностранные судьи уехали по политическим причинам. В их странах предупредили, что будут неприятности, если они останутся в КХЛ. Конечно, жалко, потому что это были хорошие арбитры, которые судили чемпионаты мира. Вместо них подняли лучших арбитров ВХЛ, и некоторые из них хорошо себя зарекомендовали. Хотя кто-то еще допускает детские ошибки. Эти два сезона будут временем становления. А то, что уехал Роман Гофман, – это внутренние дела КХЛ. Он обиделся на то, что его стали немного притеснять и оценивать его мастерство. Хотя Гофман судил финал чемпионата мира, и это о чем-то говорит. Человек обиделся и решил поехать работать в Европу. Как это выйдет для него в дальнейшем и вернется ли он в КХЛ, я не знаю. Наш хоккей из-за этого многое потерял.

– Как вы относитесь к штрафу 300 тысяч рублей за критику судейства?
– КХЛ поступила очень хитро, штрафуя всех, кто что-то сказал против судейства. Игрокам и тренерам нельзя говорить, только болельщикам можно. В свое время председатель судейского комитета Анатолий Михайлович Баринов говорил так: «Болельщик всегда прав. Он платит деньги и имеет право высказывать свое мнение». Получается, теперь только болельщики могут ругать судей, однако их мало кто слушает и многие из них не знают правил. Я считаю, что критиковать можно, но в разумных пределах. Если ты высказался как-то против судейства, то отправь видео в экспертную комиссию. Там скажут, что тренер Петров прав, а судья Иванов – нет. И за что сейчас платят 300 тысяч? За то, что ты правду сказал? Хорошо, что на КХЛ ТВ есть передача «Судейская», где разбираются эти моменты. Ведущий Владимир Гучек откровенно показывает все спорные моменты. Хотя не стоит относиться к этому делу скептически, как Алексей Анисимов, который считает себя корифеем. С экспертом Леонидом Вайсфельдом мы в свое время работали вместе, и я вижу, как он иронично относится к ответам главного арбитра.

– Главный тренер «Северстали» Андрей Разин критиковал судейство, даже несмотря на штрафы.
– В некоторых моментах это все эмоции, «горячка» во время игры. Но часто Разин критиковал справедливо. Знаете, как тренеров снимают: пять-шесть матчей проиграл и все – безработный. Две-три ошибки судья совершил, и команда проиграла в одну шайбу.

– В том моменте, когда в седьмом матче против ЦСКА игрок «Северстали» получил травму, а судья не дал свисток, была ли ошибка?
– В правилах записано, что если игрок получил травму, не опасную для жизни, судья имеет право не давать свисток, пока шайбой не завладеет его команда. Если хоккеисту попали в ногу и он лежит, то извините, но это уже его проблемы. Матч остановят только тогда, когда шайба будет у его команды.

– Игрок «Северстали» ведь коснулся шайбы.
– В правилах записано «овладел шайбой». То, что шайба попала в клюшку игрока «Северстали» и ее перехватил соперник, это не овладел. Хоккеист должен хотя бы метр ее провести. Хотя я считаю, что должны были свиснуть. Но судьи решили, что игрок не овладел шайбой. Хоккей – это все-таки игра для болельщиков, а им нужно взятие ворот. Поэтому судьи должны дать возможность забить. Есть еще такой момент: если шайба попала в маску вратаря, то судья должен остановить игру. Однако если есть возможность забить гол, то свисток не надо давать.

– Что изменилось с тех пор, как Алексей Анисимов стал главным арбитром КХЛ?
– Во-первых, появилась дисциплина. Люди на сборах не стали употреблять спиртные напитки. Анисимов серьезно отнесся к физической подготовке судей. Даже на курортах они ходят в спортивный зал. Судей с животами уже нет, все крепкие и поджарые – молодцы. Также стала работать психолог – очень грамотная и эрудированная женщина. Всегда можно с ней связаться по телефону. Еще одна его заслуга – «военная комната», где сидят бывшие судьи, разбирают моменты и подсказывают арбитрам, которые находятся на льду. Хотя часто видеопросмотры затягиваются, что не очень хорошо для динамики игры. Главное – принимать справедливое решение.

«В 90-е годы было страшно, вокруг команд были бандитские шайки»

– Чем отличался Леонид Вайсфельд, когда работал судьей?
– Знанием английского языка. Рассудительный, грамотный судья. Ему всегда можно было позвонить, спросить: «Леня, как ты считаешь, в этой ситуации правильно?». Хорошая у нас плеяда была судей – еще Константин Комиссаров, покойный Виктор Якушев.

– Вайсфельд любит рассказывать байки, в том числе про судейство. Вы можете вспомнить какие-то интересные истории из вашей работы?
– Был такой тренер «Рубина» Александр Кузьмин, он ко мне заскочил после матча: «Ты что в баскетбол играл, три секунды считаешь?» А есть правило, что если игрок находится в зоне ворот больше трех секунд, то идет остановка игры, а вбрасывание переносится в среднюю зону. Я посчитал раз, два и три  вынес шайбу. А «Рубин» играл в большинстве и проигрывал. В судейской Кузьмин кричит: «Нет такого правила!» – «А если есть?». Мы поспорили в присутствии директора клуба на ящик коньяка. Я открываю правила и говорю: «На, читай». Он прочитал. Директор говорил: «Еще читай, пока не поймешь». И Кузьмин сказал: «Извини, ты был прав, пошли за ящиком коньяка». Люди говорят, что знают правила, но даже не в курсе, для чего объявляется последняя минута первого и второго периода. Когда я спрашиваю об этом, все впадают в ступор. А в правилах записано, что это для заливщиков льда, чтобы они могли подготовить машину.

Был еще такой случай, когда лидер чемпионата, «Лада», на своем льду со счетом 0:1 проиграла СКА, который шел тогда на последнем месте. А в концовке мои помощники два раза поймали хозяев на вне игры. Главный тренер «Лады» Геннадий Цыгуров после матча залетает в судейскую и начинает орать. Я ему говорю: «Успокойтесь, Геннадий Федорович!» – «Ты откуда такой взялся?» – «Из той же деревни, что и ты, – из Челябинска. Ты хотел выиграть?» – «Я всегда играю только на победу» – «Так надо было хотя бы один гол забить, у тебя 60 минут было. В чем ты обвиняешь судей?». Он ответил: «Ты прав», и так хлопнул дверью, что косяк выбил. После матча игроки «Лады» еще 40 минут бегали, одетые в форму. Так тренер их наказал.

– Вайсфельд считает, что главное в судействе – нельзя показывать, что боишься или «плывешь». Вы с ним согласны?
– Когда судья «плывет», это сразу видно. Не знает, какое решение принять. Игроки начинают к нему бегать, руками махать, а он им все прощает. Судья должен точно знать, что делать, и быть готовым всегда все объяснить. Надо позвать к себе капитана и сказать: «Еще один гавкнет, будете играть вчетвером, втроем». Можно подъехать к тренеру и сказать: «Уважаемый, я уже устал от твоих игроков, они не дают мне работать. Буду удалять». Способов выровнять игру много. В то же время судья должен был последовательным в своих действиях, иначе хоккеисты и тренеры начинают нервничать. Надо показать уверенность. Если даже одно решение было неправильным, всю игру надо провести нормально.

– Как судьи относятся к таким эмоциональным игрокам, как, например, Александр Радулов, который спорит с судьями?
– Сейчас Радулов уже с судьями не спорит. «Гавкает» только на своих игроков или на чужих, если те его не так встретили. Он справедливый мужик, переживает за игру. Я бы вспомнил в этом случае Максима Сушинского. Он что-то начнет – я ему «десяточку», чтобы посидел и отдохнул. И в следующем матче то же самое. Приезжаю как-то в Омск, и вратарь «Авангарда» Саня Вьюхин мне говорит: «Харитоныч, я ему булавку на губы поставил, больше базарить не будет». Сушинский понял, что ко мне не надо подъезжать и руками махать. И я всегда говорил игрокам, что судья убавить не может, только прибавить. В каждой команде есть такой, который что-то бубнит, ворчит. А есть очень адекватные капитаны: им скажешь, чтобы успокоили команду, и игра идет своим чередом.

– А с тренером такие моменты возникают?
– Судья обязан быть хорошим психологом. Если приехал к тренеру, поругался с ним и еще выгнал с площадки – сам виноват. Надо найти подходящий момент, переговорить с ним, успокоить. А удалить тренера – обезглавить команду.

– Кто из тренеров вел себя эмоционально во время матчей?
– Геннадий Цыгуров. Валерий Белоусов тоже, когда в «Магнитке» работал, особенно на предсезонных турнирах. Один раз даже в Новокузнецке на Кубке Стали увел команду. Валерий Константинович – замечательный человек, мы с ним хорошо общались. Но эмоции тренеров можно понять – им нужны победы. Тяжелый у них хлеб: тренером непросто стать, а с должности снимают очень легко. Бывают игровые моменты – несчастные случаи. Против игрока применили силовой прием, он упал, ударился, все в крови. Тренер возмущается: «Игрока убили! Лицо все в крови, а ты ничего не даешь!». Потом, когда момент посмотрят, могут даже извиниться перед судьей. Некоторые тренеры могут специально давить на арбитров. Вот как Илья Воробьев в «Магнитке» – с начала матча покрикивает: «Эй, судья, смотри!». Думает, что это ему поможет. Но такого не будет.

– Вы судили финалы чемпионатов России?
– В 1999-м году мы вместе с Мишей Бутурлиным по очереди отсудили все матчи финала, в котором играли магнитогорский «Металлург» и московское «Динамо». Потом разово судил финал между «Динамо» и «Ак Барсом». Сложные были матчи, три периода 0:0, до буллитов доходило. Любая ошибка судьи могла стать решающей. Зато интересно было, в «Лужниках» 11-12 тысяч болельщиков собиралось.

– К тому же, вы работали на первом Матче звезд в России.
– Да, вошел в историю. Первый матч звезд состоялся тогда в Новокузнецке. Приехали все лучшие хоккеисты, показывали уникальную игру – передачки в одно касание. Играли чисто и аккуратно, понимали, что нельзя было нанести травму. Потом еще на Матче звезд КХЛ-2013 судил игру ветеранов.

– Самое тяжелое время для судей – это 90-е годы?
– Да, было страшно. Вокруг команд были бандитские шайки, которые встречали на вокзале, в гостинице, пытались обрабатывать. Пугали, но мы все выдержали. У меня были такие моменты в Новосибирске, Саратове, Тюмени. Я всегда говорил, что помогать не стану, но буду судить нормально.

– Вы еще параллельно работали на Челябинском металлургическом комбинате. Как получалось все совмещать?
– Работал на ЧМК начальником автотранспортного цеха, а потом начальником управления. Вечером сел на машину, поехал в Тюмень, Уфу, Екатеринбург. После игры сразу вернулся, а утром на работу побежал. Бывало, и отгулы брал. Нам приходилось еще где-то работать, а сейчас судьям платят совсем по-другому.

– Сейчас судьям проще работать?
– Нет, не проще – хоккей поменялся, стал быстрее, площадка уменьшилась и игра теперь более контактная. Работа облегчилась только потому, что много аппаратуры появилось: можно посмотреть момент на видео и «военная комната» подскажет. Но нагрузка большая, и, чтобы судить через день-два, нужно постоянно держать себя в форме.

– Интересно ваше мнение по поводу игры «Трактора». С чем связан провал команды в сезоне КХЛ?
– Сложный вопрос, надо проводить анализ. Анвар Гатиятулин раньше доводил «Трактор» до бронзовых медалей, значит, он умеет и может. И еще у Гатиятулина помощников уволили – за что? В назидание игрокам? Бывший тренер «Трактора» Равиль Гусманов сейчас в «Металлурге» работает, на него не нарадуются. Плохо сработал менеджмент: взяли игроков, которые не подходят, начали тасовать состав, что привело к панике. С другой стороны, асы в команде, а это Калинин, Бывальцев, Ткачев, Пулккинен, должны были показывать более зрелую игру и вести за собой. Антон Бурдасов тоже в борьбу не лез, играл на чистом льду. Он стал лучшим бомбардиром, хотя много матчей пропустил, а это говорит об отсутствии конкуренции в команде. Сейчас пришел опытный генеральный менеджер Алексей Волков с богатыми связями, знает много агентов. Состав укомплектуют, хотя команда – это когда все друг друга уважают, являются единым целым, играют за город. Когда в «Тракторе» все были челябинские и не было посторонних, команда играла. А приезжие приходят за деньгами. Середнячкам платят по 70 млн рублей за сезон!

Из школы «Трактор» каждый год два-три человека попадали в команду мастеров, поэтому Челябинск всегда был силен своими игроками. А сейчас школа перестала давать своих хоккеистов, на финалы чемпионата России давно не попадает, только если как хозяин. В МХЛ никто не выделяется, в ВХЛ – один-два человека, но их всех надо обучать. Поэтому вынуждены подписывать иностранцев и ветеранов. Легионеров надо брать, только если они на голову сильнее наших. А те, что были у «Трактора» в этом году, – зачем таких тащить? Лучше своим давать играть. Подняли Шабанова и Рольгизера – они заиграли.

– Почему школа «Трактора» перестала выпускать хороших игроков?
– Причин много. Во-первых, надо посмотреть тренерский состав. Закончили в «Тракторе» играть Виктор Перегудов, Николай Бец, Владимир Пыжьянов, набирали свои группы и вели их до выпуска. А сейчас работают тренеры, которые выступали только по «Золотой шайбе». Если ты не играл в команде мастеров, то что сможешь показать? Также детские команды ездили за счет клуба, а сейчас – за счет родителей. А великие хоккеисты – нищие, вышли из подворотни. Теперь мальчишка заявляет тренеру: «Мой папа платит, ставьте меня в состав». Его и ставят, потому что отец организовал поездку. Когда ему исполнится 14-16 лет и начнут больно бить, то он скажет: «Да пошли вы, я лучше папиным бизнесом займусь». Важный фактор и зарплата тренеров. В свое время я работал директором клуба «Мечел». Прошли 90-е годы, когда была разруха. Я повысил тренерам оклад и у них глаза загорелись. К нам в школу папа привел Антона Белова, сказал, что о школе слышали много хорошего. В «Мечеле» выросли Данис Зарипов, Антон Бурдасов, Максим Карпов. Тренеры сами играли в хоккей, могли показать и научить. Но так же, как в «Тракторе» произошла смена, и туда начали брать на работу непонятно кого. А тренеры должны быть от бога. Вообще я считаю, что весь город должен работать на школу «Трактор», и всем лучшим надо играть там.

Михаил Анисин: В плей-офф главная вишенка на торте — «Торпедо», вся страна следит за этой командой