Сотрудник Оргкомитета ЧМ-2022: Арабская одежда на Месси – спланированная акция. Все аргентинцы получили ее после матча

Ужины Германии на стадионе и благодарности от Коста-Рики

– В Катаре вы работали менеджером по проведению соревнований. Расскажите, что входило в ваши обязанности?
– Я участвовал в подготовке спортивных зон на стадионе. Это раздевалки, судейские комнаты, выход на поле и прочие территории. То есть стадионы были построены, но наполнить комнаты мебелью и оборудованием в соответствии с требованиями ФИФА — это уже были наши обязанности. Например, одна из небольших проблем, с которой мы столкнулись – это увеличение числа футболистов в заявке с 23 до 26 человек. А это ведь не просто приехал и поставил несколько новых стульев. Нужно учитывать дизайн этих сидений и все остальные нюансы. На Стадионе 974 каждое такое сидение для игрока в раздевалке было изготовлено в соответствующем стиле - как контейнер, так что на изготовление новых кабинок нужно было время. Важно принимать во внимание и пожелания команд: чтобы на каждом новом стадионе они видели то же самое, что и на на предыдущем. Отмечу, что если в целом над организацией чемпионата мира работало много иностранных специалистов, то в нашем отделе упор был сделан на местные кадры, у которых был, в основном, опыт проведения соревнований под эгидой АФК. Понятно, что подготовку мы начали заранее, но в целом нашей работой остались удовлетворены. Никаких жалоб от команд не было.

– Были ли специфические просьбы?
– Несколько было. Например, сборная Германия жила в северной части Катара. В отдаленности даже от самого ближайшего стадиона. Поэтому была история, что они не привезли игрока на пресс-конференцию из-за того, что слишком далеко. Так вот, после матчей они просили ужин прямо на стадионе. Мы им накрывали не в раздевалке, а в разминочной зоне. То есть сразу после игры они приходили и кушали там. Наша работа заключалась в том, чтобы обеспечить им наличие всего необходимого. Главная сложность процесса – количество времени. Ведь перед матчем футболисты разминались в той зоне. То есть у нас было около двух часов, чтобы все организовать. Но опять же никаких проблем не возникало.

Еще из интересного – некоторые сборные привозили с собой велотренажеры. У нас на стадионах их не было. Но никаких проблем. Привозили и разминались.

– Почему Германия жила так далеко?
– Это был их желание. Сборные еще за три года до старта чемпионата мира приезжали и оценивали разные тренировочные базы. Их было больше, чем команд-участниц. Естественно, до квалификации на турнир они не могли их резервировать, но предварительные договоренности возникали. Германии понравилась там база. Это их осознанный выбор. Видимо, понравилось поле, гостиница. Но тренировались они не только там.

– Сборная Японии задала тренд – еще в 2018-м они убирались в раздевалки. Этот тренд поддерживается другими?
– Абсолютно. Почти все команды оставляли раздевалки идеально чистыми. А некоторые, как, например, Коста-Рика оставляли благодарственные надписи. Но у японцев это идет от воспитания. Приятно, что и остальные поддержали этот тренд.

– 64 матча на 8 стадионах – с точки зрения интенсивности – это кошмар. Как вы справлялись в подготовке?
– На самом деле все не так страшно, когда доводишь процесс до автоматизма. Интересно было перед финалом, нам пришлось полностью менять дизайн раздевалок – делать ее черно-золотым цветом. А когда Аргентина выиграла мы оперативно должны были все переделать под их цвета. Так что даже хорошо, что они так долго праздновали победу. У нас было время. Все было запланировано заранее. Но все получилось здорово.

Но больше запомнилось как мы меняли медиа-трибуну после матча открытия. Выдохнули с облегчением, когда игру вынесли на день раньше. Из-за повышенного спроса журналистов на матч открытия пришлось еще расширять. А потом было два дня, чтобы вернуть в прежний вид. А это и дизайн, и прочие детали. Но и с этим мы справились.

– Тимур Журавель рассказывал, что он спал по 4 часа в день. Сколько спали вы?
– Примерно столько же. Во время группового этапа я работал на двух матчах в день. Естественно, приезжал на стадион за 3-4 часа до игры. Нужно было все проконтролировать. А уезжал через час-полтора после окончания. Еще одна сложность, что на некоторых стадионах был один въезд для команд, требовалось разводить потоки, чтобы они не приехали в одно время и не создавалось суматохи. Этим тоже занимались.

Теоретически, кстати, мог повторить рекорд Тимура, так как у меня был автомобильный пропуск на все стадионы. Но мы работали не для рекордов.

Пустые места на стадионах, повязки и неутомимый Кафу

– Инфантино на последней пресс-конференции назвал этот чемпионат мира лучшим в истории. Понятно, что чиновники так говорят всегда.
– Мне здесь сложно быть объективным. Все-таки Кубок мира в Катаре стал для меня родным. Могу сказать точно, что ничего подобного больше никогда не будет. В первую очередь, речь о компактности. Ведь не только Тимур посетил все матчи, были и обычные болельщики, которым покорилось такое достижение. До этого подобное было невозможно. У меня друзья на чемпионате мира в Германии однажды посетили два матча в день. Это было уже достижение и то, потому что там были соседние города. Здесь же все рядом, почти у каждого стадиона есть станция метро, удобная логистика. Просто подарок для тех, кто любит больше футбола. Понятно, что были сложности с гостиницами, размещением, но я не хотел бы концентрироваться на этом. По ощущениям, кто хотел попасть, тот попал.

– При этом на трибунах порой виднелись пустые островки. Как это можно объяснить?
– Вряд ли ФИФА кого-то пыталось обмануть. Они точно публиковали достоверные данные. Я тоже видел пустые островки и удивлялся. Но по моей информации, это в основном были партнерские билеты. Не буду называть компании, но, полагаю, некоторые просто не успели их раздать своим сотрудникам или клиентам. Или же что-то еще случилось. Но так получалось, что как раз эти места находятся в центре телевизионной картинки, поэтому это и бросалось в глаза.

С точки зрения болельщиков было очень много саудитов. Им удобно до сюда добираться, можно было сделать это даже на машине. Приличное число индусов – здесь живет большая диаспора. Для многих Кубок мира стал поводом посетить семьи. Плюс тоже относительно удобно добираться. Было достаточно американцев. Марокканцы заказывали специальные рейсы. Но нужно отметить, что как минимум 20 тысяч болельщиков в принципе живут в Катаре. Плюс прилетело около 10 тысяч. Так что поддержка была мощная.

– Этот ЧМ, возможно, самый политизированный за всю историю. Сначала европейские команды возмущались запретом на повязки, иранцы слали сообщения
политическому руководству страны, были локальные истории. Находясь внутри, вы чувствовали, что политики слишком много?
– Я заранее сказал, что чемпионат мира будет очень политизирован. Это чувствовалось везде. И капитанские повязки, и тренировочная форма сборной Дании. Но по моим ощущениям, когда турнир начался это все ушло на второй план. И вообще ФИФА конкретно обозначило, что не будет отходить от своих правил.

ФИФА заранее отказалось от идеи со стандартными повязками. Если раньше они делали стандартные желтые, синие, на которых были разные стандартные надписи, то теперь повязки стали разноцветные. На каждом были на них были написаны разные посылы. Например, призыв к сохранению планеты, к образованию для всех. Семь разных видов. И команды могли выбирать. Была и однотипная – футбол объединяет всех. То есть ФИФА понимала, что команды хотят направлять послание миру. И заранее пошли им навстречу.

Важно, что команды не могут выбирать то, что придумали сами. По правилам этим должно заниматься ФИФА. Они не заняли чью-то сторону. Просто делали так, как считали лучше для всех.

– Как в самом Катаре — оргкомитет, местные жители реагировали на подобные истории?
– Спокойно. Я сразу предупредил, что не должно быть какой-то реакции. Если они бы увидели повязку с какими-то цветами, то максимум, что могли сделать – это сфотографировать и отправить в ФИФА. Все. Никаких лишних действий с нашей стороны быть не могло.

– Мы говорим, что футбол вне политики. Но награждает футболистов в том числе и президент Макрон. Не кажется это странным?
– Вообще на финале было около 17 глав государств. Это важная история для ФИФА. В России ведь награждали тоже несколько президентов. Ведь известная история, что Кубок мира имеют право трогать только главы государств и футболисты, выигравшие его. Так что ФИФА в этом плане демонстрирует лояльность руководителям стран. Это давняя традиция.

– Перед финальным матчем вы организовали турнир легенд. Как это было?
– Да, ФИФА давно взяли за практику работать с легендами. Они приезжали сюда еще в марте во время Конгресса. Подобную практику решили повторить сейчас. Постелили газон на теннисной арене и собрали звезд. Запомнился Кафу. Кажется, он играл за три команды. Абсолютно неутомимый. Он неожиданно для всех вышел в полуфинале играть за другую команду и сыграл первый тайм. Роберто Карлос в перерыве матча его даже перетаскивал в команду, за которую они играли изначально. В прямом смысле тащил за руки и ноги. Его хватало на всех. С точки зрения доброжелательности они все очень открыты. Карлос и Кака долго общались с болельщиками, раздвали автографы. Было видно, что они получают удовольствие от этого. А их поклонники только рады этому.

Арабская надежда на Месси и турецкий повар на газоне

– Сам финал. В чем главная сложность при подготовке к такому матчу?
– Поймать моменты под репетиции. Учитывая, что на стадионе уже было сыграно 9 матчей. А мы должны были прогнать и церемонию награждения, и церемонию закрытия. Проговорить безопасность. И все остальное.

– Куча странных людей оказалось на поле после матча – турецкий повар, кто-то еще. Почему так получилось?
– Это был порыв радости. Объективно в такой ситуации сложно сдержать кого-то, особенно с VIP трибуны. Конечно, он не должен был оказаться на поле. И трогать Кубок мира. Но повторюсь, подобных историй полностью исключить нельзя. Как-то значит прорвался. Видимо, очень этого хотел.

Сами аргентинцы тоже очень долго праздновали на поле. Такое тоже невозможно предсказать. По моему они даже опоздали на самолет.

– Перед вручением на Месси надели национальную арабскую одежду. Со стороны это выглядело странно. Такие акции планируются?
– Да. Это не просто национальная одежда, а символ высшего признания в арабском мире. По сути его поставили на одну ступень с Эмиром. Для катарцев важно было осуществить такую идею. Более того, в раздевалке других аргентинцев также ждала такая одежда. Уж не знаю, использовали ли они ее сразу. Но с собой точно увезли.

– Много ли российского опыта Катар забрал?
– Во-первых, около 200 сотрудников оргкомитета работало здесь. Идея Fan-ID здесь также был успешно реализована. Во время чемпионата мира страна вообще была закрыта для тех, кто эту карту не оформил. Но здесь нельзя говорить, что взяли что-то у России. Много бразильского опыта здесь использовалось. Работали люди, которые организовывали турнир в Бразилии. Так что от каждого они взяли лучшее.

– Вопрос наследия поднимается перед каждым ЧМ. Но в Катаре кажется это особенная проблема. Что будет с этим стадионами?
– План точно есть. В 2024-м году страна примет Кубок Азии. Не знаю, будут ли задействованы все стадионы чемпионата мира, этот вопрос в стадии проработки. На некоторых аренах будут играть местные футбольные клубы. Одна превратиться в большой общественный кластер. Не принято решение даже про стадион, созданный из контейнеров. Пока его не трогают, хоть и планировали разбирать.

– Чемпионат мира впервые прошел в Арабской стране. Как вам кажется – это еще повторится?
– Думаю, да. ФИФА остались довольны такой интеграцией. Известно, что Саудовская Аравия загорелась идеей подать заявку на проведение чемпионата мира 2030 года. Вместе с Египтом и Грецией. Это тоже весьма богатая страна, которая может создать впечатляющую заявку и заинтересовать ФИФА. Так что, думаю, это точно не последний чемпионат мира в арабской стране. Думаю, новый не за горами.

Неочевидные герои прошедшего ЧМ: Щенсны, Гризманн, Мак Аллистер. А кто еще?