– Вы из Санкт-Петербурга. Не каждый игрок решится на такой далекий переезд – почти с самого запада на почти самый восток страны. Почему вы приняли такое решение?
– Я поговорил с Леонидом Григорьевичем Тамбиевым. Он видел меня в команде, видел определенные роли для меня, обозначил задачи и цели, которые будут стоять перед клубом и передо мной лично. Вот это доверие и понимание – это первый момент. А второй следует из первого. Подумал, что наверняка буду играть больше, чем в прошлом году.Все решения в жизни, связанные с хоккеем, я всегда принимал с позиции того, чтобы я играл. Ну и дополнительный бонус: подумал, что, может, мне больше шанс не представится пожить на Дальнем Востоке. Потому что, чтобы решиться на такой далекий переезд от дома не из-за хоккея, что-то должно в жизни очень серьезное произойти. А здесь два в одном.
– Вы вышли на рынок в статусе неограниченно свободного агента, но насколько это волнительно было?
– Когда впервые принимаешь сам решение по продолжению карьеры, то переживаешь, чтобы оно не стало ошибочным. Нужно было многое проанализировать, обсудить моменты с тренером, узнать информацию дополнительную. То есть провести такое небольшое расследование в отношении потенциально новой команды, взвесив затем все за и против. Например, что придется много летать. Если раньше полет на Дальний Восток воспринимался, что это очень далеко и долго, то сейчас поменялось отношение к этой проблеме. Телепорт пока еще никто не придумал. Значит, нужно искать возможности в полетах. Появилось время читать книги и смотреть сериалы. У нас, например, был перелет в Минск. Я за полет Владивосток – Минск прочитал целую книгу. Поэтому стараешься искать плюсы, которые есть в этом.
