«Шанса сыграть на Олимпиаде лишил коронавирус». Интервью Артема Галимова

— 22 очка в 47 матчах минувшего сезона против 16 в 41-м годом ранее. Почему результативность не сильно выросла, хотя сейчас тебя уже рассматривали, как лидера, и игровое время увеличилось?
— Мы, в принципе, по голам особо не феерили всей командой. Вот и получилось, что приличное количество очков набрали только Дима Кагарлицкий и Уилл. Но Кага всегда был звездой, а Уилл – очень сильный канадец, вот они свой уровень и держали. Почему я не смог – как ответить? Где-то не везло, где-то, значит, недоработал. Понятно, что на нас с Вороном (Дмитрием Ворнковым – прим. «РБ-Спорт») в этом сезоне возлагали большие надежды, как сказал Кага в своем интервью недавно – мы не справились. Будем стараться.

— У нас всегда боятся, что молодой игрок сначала сверкнет, получит большой контракт, и начинает думать, что жизнь удалась. Не твой случай?
— Абсолютно, нет. Если будешь недорабатывать или играть на чистых шайбах – значит, не уважаешь команду, партнеров. В «Ак Барсе» такое невозможно. Коллектив дружный, но в то же время хватает опытных и авторитетных игроков, которые не дадут свернуть с правильной дороги. Лидеры молодых поддерживали, а не душили, значит, явно же видели, что никаких поблажек себе не делали.

— Может, задавил новый уровень ответственности?
— Вроде бы лишний раз себя особо не накручивал. Бывало, начинал заморачиваться, когда случались неудачные серии без набранных очков. Но никто меня внутри команды ни в чем не винил. Наоборот, объясняли, что невозможно забивать в каждом матче, и не стоит грузиться, а просто настраиваться на следующую игру. Могу только сказать спасибо главному тренеру и нашему генеральному менеджеру Марату Фаритовичу Валиуллину за публичную поддержку. Они всегда говорили, что верят в меня, не вешали всех собак, что очень помогало в неудачные периоды. Я ценю это.

— Итоговый результат — отрицательный, тренер, который в тебя поверил и давал все шансы, покинул команду. Чувствуешь вину?
— Да. Есть такое. Ты правильно говоришь, что Дмитрий Вячеславович поверил и дал шанс. Три года под его руководством я рос, двигался вверх по игровому времени, но главной цели так и не достигли. И, думаю, у всей команды есть такое чувство. Неприятно второй год подряд вылетать, тем более оба раза от одного соперника. Получается, повторили ошибки прошлого, подвели тренера.

— Какие именно?
— Большинство не шло весь сезон, где-то их оборону не могли обхитрить… Да что тут копаться – итог все равно один: просрали. Не хочу в этом ковыряться. Каждый для себя делает свои выводы, как стать лучше.

— Какими-то теплыми словами обменялись с Квартальновым напоследок?
— Он просто зашел в раздевалку и попрощался. Особенно близких отношений для отдельного разговора по душам у нас не было.

— Если изучать публикации в СМИ, то тебе рисуют имидж талантливого разгильдяя на своей волне. Особенно после истории с якобы добровольным отказом от Олимпиады.
— Для меня ценнее слова того же Кагарлицкого, который по этой теме, получается, вступился за меня, когда его спросили. Логично же, что правду обо мне знают те люди, которые со мной общаются.

— С Олимпиадой все-таки что произошло?
— Приехал в сборную, сдал сначала положительный тест. Неделю сидел в отеле – отрицательный. Только объявили состав, в котором я вроде как был, как тут же мой тест снова оказался положительным. Алексей Юрьевич Жамнов сказал, что с тремя неделями без тренировок ехать смысла нет, но в дальнейшем на меня рассчитывают. Я собрал вещи и поехал домой. Вот и вся история.

— То есть шанс поехать в Пекин у тебя был, но все порушил коронавирус?
— Да, и я очень расстроился. И точно не понимаю тех слухов, что я сам отказывался от Олимпиады.

— Давай, что-нибудь более позитивное обсудим. «Ак Барс» снимал документалку про команду в ходе сезона с полным доступом в раздевалку. Понравилось?
— Когда по ходу матчей в раздевалке оператор прямо в перерыве снимает, конечно, непривычно. Особенно, когда игра не получается. Думаешь: «Еще вас тут не хватало». Но потом, когда смотришь готовый выпуск, то понимаешь, что идея очень здравая. И болельщикам интересно, и игрокам, и память какая остается.

— Год назад, когда тебе президент КХЛ Алексей Морозов на сцене вручал премию «Лучший новичок», то что-то шепнул на ухо. Меня всегда интересовало не про 95-й номер «Ак Барса» шла речь, который ты у него унаследовал?
— Нет. Просто пожелал удачи. Когда я брал 95-й номер, то вообще не думал, что это какой-то вызов. Играл еще за молодежку, когда в «Ак Барс» приехал Максим Лазарев, и по старшинству забрал мой 23-й. Мне дали на выбор несколько номеров – 55-й, 70-й, еще какие-то, а потом внизу списка увидел свободный 95-й. Подумал, что прикольно и взял его. Про Морозова вообще даже не думал.

— И администратор ничего не сказал?
— Такие разговоры пошли, когда меня стали подтягивать к первой команде. В раздевалке говорили: «Хренасе, ты номер Морозова взял?». И вот только тогда я понял всю значимость этих цифр. Стараюсь держать марку.

— Надо думать, больше всего эту тему муссирует Данис Зарипов, игравший в легендарной тройке с Морозовым, а теперь выходящий порой с тобой?
— Кто-то из пацанов однажды сказал: «О, 95-й и 25-й в одной тройке, как в старые времена». Заря сразу: «Стоп-стоп. Этому 95-му до настоящего еще расти и расти».

— Теперь тебе выпадет возможность поиграть вместе с еще одной легендой КХЛ Вадимом Шипачевым.
— В «Ак Барсе» всегда хватало отличных игроков, и здорово, что состав пополняют такие мастера как Шипачев или Войнов. Очень интересно будет с ними выходить на лед. Дальше ты, наверное, спросишь про Олега Знарка, но пока тему следующего сезона поднимать не хочется. Отдохнул, на этой неделе уже начал готовиться. Впереди много работы. Пусть все идет своим чередом.