«Когда они только не приходили. Они за 50 проверок давали бомбер, а за 25 футболку. Мне чуть-чуть оставалось. Я говорил: «Ребята, приходите хоть каждый день по два раза, но не в шесть утра». Сейчас я в хорошей квартире, но до этого была однокомнатная, это не совсем удобно. Двое детей, супруга, куда вы приходите в шесть утра? У нас как принято – гость приходит, надо на стол накрыть. В шесть часов нужно разбудить семью, дети плачут и хотят кушать. Многие допинг-офицеры никогда не садятся, им не разрешено – проверили и ушли. Но когда человек приходит к тебе в пятый раз, ты его уже знаешь – хочется накормить, напоить, встретить с татарским гостеприимством. В шесть утра это не совсем удобно. Когда тебе в это время звонят в домофон, ты пугаешься и думаешь, что-то случилось.
И ладно с утра, но перед боем Пауло Косты к нему приезжали в день весогонки. У меня за день до нее слюны уже нет, а представляете, что во время нее? Приехали мочу брать – какая моча в день сгонки, угораете? И целый день они с Костой ходили. Я бы кипишнул и подрался. В день сгонки разражаешься от слова или стука, а тут с тобой целый день ходит допинг-офицер, и ты ничего не можешь сделать. Что поменяется, если пробу возьмут завтра? Если боец нахимичился, тест это покажет. Поставьте тогда камеры где-то», - сказал Фахретдинов.