По окончании матча Лиги Европы между «Спартаком» и «Лестером» (3:4) возле выхода из ВИП-ложи произошел инцидент: экс-руководитель фан-клуба красно-белых Валентин Коршунов, по всей вероятности, находясь в состоянии алкогольного опьянения напал на журналиста РБК. Причина конфликта — корреспондент снимал Коршунова на видео, что последнему не понравилось. В итоге Коршунов был задержан, на него заведено уголовное дело по ч.3 ст.144 (Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), ему грозит до шести лет заключения. В качестве меры пресечения избрано заключение под стражу на два месяца. «РБ Спорт» связался с Почетным адвокатом России Александром Островским, защищавшим арбитра Никиту Данченкова в деле против Романа Широкова, и задал основные вопросы по данной истории.
— Арест на два месяца — адекватная мера пресечения в данной ситуации, учитывая, что драки происходят в нашей стране повсеместно и под стражу заключают далеко не всегда?— первый вопрос Островскому.
— В данном случае мы имеем дело со злостным хулиганством. Если бы два человека просто поссорились и подрались, конечно, под стражу не взяли бы. Здесь же резонансное дело. Журналист публично предупредил Коршунова о последствиях, но он внаглую попирает нормы морали и Уголовного кодекса. Я считаю, что здесь все правильно.
— Коршунов арестован на два месяца. Сколько будет разбираться его дело?
— По закону срок предварительного следствия — два месяца, поэтому такая мера пресечения и избрана. Просто в этот срок никто обычно не укладывается, поэтому затем продлевают еще на два. По идее, в два месяца должны уложиться. Но они не уложатся. Я думаю, можно говорить, что потребуется четыре месяца при том, что к делу привлечено большое внимание.
— Почему так долго? Тут же не дело об ОПГ или каких-то сложных мошеннических схемах с сотней томов.
— Должна быть проведена медицинско-судебная экспертиза, есть и другие моменты. У нас в два месяца укладываются только самые примитивные правонарушения.
— Нападавшему грозит до шести лет тюрьмы. Сколько он может реально получить?
— Обычно лакмусовая бумажка — находится ли подсудимый в зале на лавочке или за решеткой (Коршунова держали в стеклянном «аквариуме». — Прим. ред.). На судью и участников процесса это обстоятельство сильно действует. Но тут дело резонансное, к нему приковано внимания, втихаря не проскочит, в зале будет полно журналистов. Коршунов получит максимально возможное наказание при его личных обстоятельствах: был ли раньше судим, есть ли дети на иждивении и прочее. Но при прочих равных, если он не загладит вину и не начнет каяться, получит года два, в них войдут четыре месяца, которые он проведет в СИЗО — год у нас редко дают.
— Если нападавший захочет помириться и дать пострадавшему, к примеру, миллион рублей, возможно ли как-то дать делу обратный ход?
— Обратный ход дать уже нельзя, но можно сильно смягчить ситуацию — например, изменить меру пресечения на подписку о невыезде. Коршунов может обжаловать решение в Московском городском суде и туда уже представить данные о том, что он примирился с пострадавшим, загладил вину, что он хороший и больше так делать не будет. Тогда городской суд может все смягчить.
— Может ли Коршунов по итогу выйти на условный срок, дав пострадавшему денег и загладив вину?
— Конечно. Но «даст денег» — это бытовое понятие. Официальным языком — погасив материальный ущерб, загладив вину. Для этого его адвокат должен связаться с адвокатом журналиста, переговорить, обсудить сумму, как она будет выплачена — лучше всего перечислить безналично, чтобы были следы. Какие бумаги взамен подпишет пострадавший, как все оформить. Это уже работа адвокатов. И тогда дело может быть рассмотрено в упрощенном порядке — одним днем, без вызова свидетелей. Но это делается только с согласия потерпевшего.
Прядкин выйдет из состава бюро исполкома РФС, Хачатурянц — войдет
