Николай Шпилевский: Благодарен «Динамо» за интерес к сыну

Депортация из Израиля

Николай Шпилевский начинал карьеру в 80-х в Беларуси, а завершал в 90-х уже в Германии. Позже, как агент, он представлял интересы Александра Глеба, организовывал трансферы Сергея Черника в «Нанси», Сергея Кривца в «Мец», Антона Амельченко и Дмитрия Скопинцева в «Ростов», Марко Галигури в «Майнц», Александра Меркеля в «Милан» и множество других. Его сын — Алексей Шпилевский, главный тренер «Ариса», за который выступает Александр Кокорин.

Корреспондент «РБ Спорт» встретился со Шпилевским в центре Штутгарта в день, когда в городе проходил матч Евро между Германией и Венгрией. Разговор начали с ностальгических историй.

— Я выступал за юношескую сборную Беларуси, вызывался в сборную СССР 1965 года рождения, — рассказывает Николай. — Свой первый контракт получил в минском «Динамо», становившемся чемпионом союза, для меня это была огромная честь. Понятно, что пробивался через дубль, где даже был капитаном. Но в тот момент в первой команде играла почти половина сборной Советского Союза — Зыгмантович, Гоцманов, Боровский. Великие люди. Попасть в основу было очень мало шансов, я сыграл только несколько матчей. Так сложилась судьба, что пришлось переходить в другие команды. Был небольшой период в «Памире» из Душанбе, потом могилевский «Днепр», Польша и затем состоялся переезд в Германию.

— Это какой год?
— 93-й. Но сперва была уникальная история с предложением из Израиля. Я вылетал Тель-Авив в ноябре, в понедельник — самый страшный день в моей жизни. У меня на руках был уже чистый контракт с «Хапоэлем», но чего не было, так это визы. У нас имелась договоренность о визовой поддержке уже в Тель-Авиве. Для меня это все было темным лесом. Наши пограничники меня пропустили, я просто сел в самолет и полетел без багажа с четырьмя парами бутс. Самолет забит переселенцами, а я молодой, свежий, на фитнесе. Приземлились, иду на паспортный контроль. Девочка-военная взяла в руки мой паспорт, несколько раз перелистала. На последнем перелистывании я уже был в наручниках. Отвели в какую-то специальную комнату, вызвали консула из Белоруссии. Мне предъявили безвизовый въезд на территорию Израиля, что у них карается лишением свободы. У меня шок, паника. Появились люди из «Хапоэля», но у них потребовали определенную сумму денег за мое освобождение, после чего их как корова языком слизала. Остались вдвоем с консулом.

— Чем в итоге все закончилось?
— Меня депортировали в тот же день. Везли как преступника в какой-то кибитке, после чего просто выбросили из нее и затащили в самолет. В этот момент стюардесса объявила, что рейс летит не до Минска, в до Санкт-Петербурга. Тут я окончательно выпал в осадок — у меня в кармане ни копейки. По прилете попросил пограничника связать с комитетом Госбезопасности. У супруги отец работал в органах, думал, он сможет помочь. Позвонил жене, говорю, что от холода ноги сводит. Она удивилась — в Израиле так похолодало? На Витебском вокзале познакомился с парнем, он мне помогал, до сих пор дружим. В итоге продал обручальное кольцо, чтобы доехать до Минска. А ровно через неделю пришло предложение из Германии, от клуба «Людвиксбург» из региональной лиги. Я выбрал уют и комфорт, и мы переехали.

— После Израиля не было сомнений?
— Было страшновато, но я сделал этот шаг. Полетели с женой, на руках у нас был 5-летний Леша, будущий главный тренер «Ариса». Позже в Германии родился второй сын Егор, который сегодня является топ-менеджером головного отдела Nike по маркетингу.

— Какую зарплату положили немцы?
— Четыре тысячи марок. Нормальные деньги для жизни по тем временам, в Минске платили 100-200 долларов. Сперва жил во второй половине дома президента клуба, потом уже снимал квартиру, Стоило это 500 марок в месяц — копейки по сравнению с тем, что сейчас происходит. Потом перешел в «Зонненхоф», где параллельно подрабатывал у своего будущего партнера по агентскому бизнесу в баре. Мне хотелось больше денег, и я не чурался любой работы. Когда приезжали люди из белорусской федерации футбола, говорили: «Зачем тебе это надо, возвращайся на должность». Нет, спасибо. Я прошел все — и стройки, и подсобную работу. Мне было интересно интегрироваться в этот мир.

Знакомство Рангника с Глебом

— Что большего всего поразило в той Германии?
— Мне показалось, что я попал в коммунизм, в котором надо много и упорно работать, соблюдать дисциплину и пунктуальность. Очень сложный быт, но мне нравилось, это закаляло характер каждый день. Ты ничего не понимаешь, пытаешься день и ночь учить язык, в голову ничего не лезет, а потом в один момент тебя прорывает. Случались моменты, когда на кармане оставалось 20 марок и на них нужно было прожить неделю с женой и ребенком. Пройти через все это не каждому дано.

— Что такое региональная немецкая лига?
— Это серьезный уровень, на тот момент, по сути, третья лига Германии. Там играл тот же Фредди Бобич, многие через это проходили. Когда перешел в «Зонненхоф», параллельно с тренировками уже начал работать, потому что платили гораздо меньше. Встретил там будущего партнера Ули Фербера, который содержал команду. Стоял в его гастрономии за барной стойкой, выполнял маркетинговые работы. Игровая карьера уже отходила на второй план, но старался не выпадать из информационного пространства. Организовывал здесь сборы для сборной Белоруссии.

— Как начался ваш агентский путь?
— Будущий вице-президент федерации футбола Юрий Курбыко сказал мне: «Николай, у нас появился мальчишка, зовут Саша Глеб. Тебе стоит обратить на него внимание». Когда я его в первый раз увидел, у меня волосы встали дыбом от его таланта и потенциала. И в его карьере важную роль сыграл Ральф Рангник, с которым мы очень хорошо дружим. Когда он принял «Штутгарт», я попросил уделить пару минут, чтобы посмотреть нарезку игровых действий Глеба — мне из Белоруссии привезли видеокассету, что по тем временам было настоящим шиком. «Я занят, у меня нет на это времени, тем более какая Белоруссия», — отнекивался Ральф. Уговаривал его посмотреть ради меня, пожалуйста. В итоге назначили встречу у него дома, я привез свой видеомагнитофон. На кассете было ровно три эпизода его игровых действий за сборную. Ральф нервничал — давай уже быстрее со своей Белоруссией. Втыкаю кассету, не включается. Рангник уже теряет терпение. И вот — пошло. Саша принимает мяч, исполняет вертушку а-ля Зидан, меняет направление атаки. Ральф просто сидит и смотрит. Потом говорит: «Еще раз». Потом опять: «Еще раз. Не может быть, это монтаж. Еще раз». Пересмотрев запись еще пару раз, он сказал: «Везите этого парня сюда». Я тогда не занимался агентской деятельностью, но уже понимал, что это мое. Когда привез Глеба, ко мне сразу обратился агент Ральф Ройшер и предложил сначала отвезти Сашу на просмотр в «Мюнхен 1860». Привезли. Главный тренер Верно Лорен смотрит и говорит: «Что хочет этот маленький тощий белорус?» После тренировки он задал только один вопрос: «Когда можно подписать с ним контракт?» Но они предложили какие-то совсем смешные деньги и услышали от нас до свидания. И через неделю я уже организовал ему просмотр в «Штутгарте». С Сашей, к слову, приехал и его брат Вячеслав — это было обязательным условием переезда в Германию. Тоже очень талантливый парень, играл в «Штутгарте», я вел его трансферы в «Гамбург» и «Грассхопперс».

Карьера Глеба

— После трансфера Глеба в деньгах уже нужды не было?
— Получилось так, что я на последние деньги организовал сборы для команды Беларуси до 18 лет в Зонненхофе, плюс взял в кредит у Фербера 20 тысяч дойчмарок. Сделал им 5 матчей, в том числе со второй командой «Штутгарта», чтобы показать Глеба в деле. И уже на 20-й минуте ему прилетает коленом в бедро. Сашка заковылял, но за эти 20 минут все увидели все. Было еще несколько игр, Глеб выделялся по всем параметрам. После этого он приехал на просмотр в первую команду. На следующий день должен был состояться прощальный матч Франка Верлата, игравшего в «Штутгарте». Попросил Ральфа — организуй, чтобы Саша сыграл, почувствовал атмосферу, на стадионе собирается 40 тысяч человек. Он говорит: «Ты с ума сошел, пацан еще молодой, нужно его в тренировках посмотреть». Следующим утром начинается тренировка, играют 2 в 2, Глеб в паре с Балаковым против Маркуса Баббеля и Йенса Тота. Глеб как начал менять направление, я вижу, что у Йенса позвоночник в трусы вылетает, ему даже к врачу пришлось обратиться. Рангник несется ко мне: «Сделай ему разрешение на сегодняшнюю игру против «Аякса». – «Ральф, я же говорил!» Все успел. Во втором тайме его выпустили, и он как начал свой звездный дриблинг! Стадион увидел новую звезду, у которой еще даже не было контракта. После игры президент клуба, Ральф просто умоляли срочно все подписать. Но беда в том, что на тот момент «Штутгарт» был банкротом, они были должны 20 млн марок. Спасибо БАТЭ, они пошли на их условия, Глеба купили всего за 300 тыс. долларов. В будущем он был продан в «Арсенал» за 20 млн и за 25 млн в «Барселону».

— И вы стали его агентом.
— Да. Я одним из первых получил в Беларуси агентскую лицензию и начал свой путь. И получилось так, что попал в волну футбольной революции, все хотели агентов. Уже через неделю к нам приезжали послы из «Реала», «Барселоны», «Интера», из Англии, всех интересовал Глеб. Если аккумулировать его стоимость в сегодняшние деньги, он стоил бы миллионов 200. Это было сумасшествие. На этой волне нашими клиентами стали Марио Гомес, Сердар Таски и многие другие.

— Какие сложности возникали у Глеба на первых порах в Германии?

— Историй много, но все они не для прессы. Скажу только, что моя супруга Елена помогала Саше во всем, стала для него старшей сестрой. Она отвечала за покупку его недвижимости, за ремонты, полностью ведение всех его бытовых дел. Налаживала питание, следила, чтобы всегда был сыт. Однако если на футбольном поле он был профессором, то в повседневной жизни — полным антиподом. Он был здесь мегапопулярен. Но в момент второго прихода Саша не всегда здесь правильно себя вел, поэтому состоялась аренда в «Барселону». При этом перед «Штутгартом» он отказал «Интеру», хотя я был на переговорах с Жозе Моуриньо, мы обо всем договорились, но таков был его выбор. Вместо него взяли Снейдера и выиграли в тот сезон все, что только возможно. А Глеб нажил себе только проблем.

Сколько денег заработали на Глебе

— Вернемся к вам. Вы взяли 20 тысяч марок в кредит. Как быстро вернули?
— Сразу стали прилетать такие деньги, что про эту двадцатку никто не вспоминал. Это была самая удачная инвестиция в жизни моего партнера. Всю бухгалтерию вел он, и, как утверждал, за карьеру на трансферах Глеба провернулось около 10 млн евро агентских. Я же организовал в его отеле офис. Фербер понимал, что может делать на нас огромный капитал. Я полгода сопротивлялся и вел дела сам, но потом мы официально стали партнерами. О чем-то жалею, о чем-то нет, но это был отличный опыт, хотя можно было что-то сделать по-другому, потому что рано или поздно мы с ним все равно разошлись. К тому моменту у нас в компании было уже множество игроков и между нами возникли терки. Плюс у Глеба начались личные проблемы из-за неудачных инвестиций, в чем есть и моя вина. Мошенники нас просто-напросто обманули.

— Можно про это немного подробнее?
— Мы вместе инвестировали в одну историю, я был инициатором и нес за это ответственность. Мы могли все порешать, но начались конфликты. При этом мошенники получили сроки, но таких историй куча. Все хотели быть возле нас.

— Какие еще игроки были вашими клиентами?
— Я помогал многим. Могу назвать Антона Путило, которого мы устроили в «Гамбург», а потом во «Фрайбург». Тоже уникальный футболист, хотя и не тот уровень, что у Глеба. У нас были и те, кого мы не считали за футболистов, а скорее за легкоатлетов, как Игорь Шитов, но я сделал ему просто сумасшедший контракт с «Динамо». Лично для меня это больший успех, чем контракт Глеба в «Барселоне». До сих пор удивляюсь, как я смог сделать ему такую зарплату в Москве.

Карьера сына

— К каким бытовым моментам не могли привыкнуть в Германии?
— Очень быстро привык ко всему. Самое сложное — дисциплина, пунктуальность, ответственность. Эти вещи мне с трудом даются, когда приезжаю в Россию. Это сказывается и на сыне, потому что он всю сознательную жизнь провел в Германии. И его менталитет, заложенный здесь, отличается от моего мышления. Мне здесь очень нравится, хотя некоторым скучно. Тут свой футбольный движ.

— Вы отдали сына Алексея в футбольную школу «Штутгарта». Через Рангника?
— Нет, он проходил тесты и отбор. Вся его жизнь была связана только с футболом. Был игроком юношеской сборной Белоруссии, участвовал в отборе на юношеский чемпионат Европы. Мощный парень, но очень быстро вырос до 192 см, и начались проблемы со здоровьем, когда пошли нагрузки. У него образовались четыре межпозвоночные грыжи, которые просто не давали ему получать нагрузки. Он долго лечился, я отдал кучу денег, советовался с профессорами. Предлагали сделать операцию, но врач «Штутгарта» сказал, что не стоит. И в 17 лет пришлось завершить карьеру, но уже в том возрасте он тренировал 18-летних мальчишек в команде «Зонненхофа». В 19 лет получил первую лицензию, а в 21 год уже был с лицензией А — стал самым молодым ее обладателем в истории немецкого футбола. В 23 года подал на лицензию PRO, но по германскому законодательству ты не можешь ее получить, если не тренируешь хотя бы команду Бундеслиги до 19 лет. Поэтому он получил лицензию уже через РФС.

— Вы же хотели, чтобы Алексей стал большим футболистом...
— Однозначно! Я его видел. И решение о завершении карьеры далось очень сложно, в первую очередь для него. Были и слезы, и переживания. Но для меня здоровье моего ребенка важнее всего, поэтому решение было принято. Алексей все достойно перенес и буквально через неделю стал тренером «Штутгарта» в возрасте до 13 лет. Реально было видно, что он может стать тренером и делает все правильно.

— Первым клубом Алексея стало «Динамо» Брест.
— До этого у него был бэкграунд в «Штутгарте» и 5 лет в «Ред Булле» в Лейпциге, где он занимался с возрастами от 14 до 17 лет. У меня хорошие отношения с хозяином «Динамо» Александром Зайцевым, и мы вместе приняли решение опробовать этот проект. Леша не раздумывал, собрал чемодан и на следующий день принял команду. Огромный и важный опыт, на следующий день после Леши в клуб приехал Диего Марадона, который стал почетным президентом «Динамо». Конечно, сын с ним общался, но это больше был все же маркетинговый ход.

Проект «Арис» и приглашение в «Динамо»

— Как возник вариант с «Арисом»?
— До «Ариса» было историческое чемпионство в «Кайрате», первое для клуба за 16 лет. Работа во второй Бундеслиге с «Эрцгебюрге». А руководитель «Ариса» очень долго пытался убедить Алексея. Три года назад, в феврале, Леша приехал на 2 недели на Кипр, и тогда приняли решение о совместной работе.

— В итоге прошло три года. Пора ли ему идти на повышение?
— Никто не скрывает, и хозяин клуба знает, что на Алексея есть спрос из топовых лиг. Но свою миссию в «Арисе» он не закончил, хоть и выиграл первое в истории клуба чемпионство. Следующий шаг будет сделан, возможно, вместе с хозяином клуба. У него огромные амбиции иметь футбольный клуб в Бельгии или Англии, в Чемпионшипе. По жизни они двигаются вместе.

— Про интерес «Динамо» говорилось много, никто этого не скрывал. Что было на самом деле?
— Я тоже не скрываю. Перед назначением Марцела Лички шли очень плотные разговоры с Димой Гафиным, огромный ему респект. Он предлагал встретиться в России или Саудовской Аравии. С их стороны все было очень интеллигентно и правильно, четкое общение. Говорили и с президентом клуба Соловьевым еще за полгода до этого.

— Когда «Динамо» вышло на вас в первый раз?
— По-моему, еще когда Алексей работал в «Кайрате», тогда было общение у сына с Желько Бувачем. А сейчас был конкретный разговор о встрече, обсуждении, знакомстве. Благодарен «Динамо» за внимание, мы останемся в теплом контакте. Чем бог не шутит, в будущем все возможно. Этот сезон они отыграли на топ-уровне, я за них сильно переживал.

— Вы с Алексеем обсуждали вариант с «Динамо». Почему приняли решение отказаться?
— У нас разные мысли были, но они обсуждались с президентом «Ариса», потому что Леша за его спиной никогда ничего не сделает. Но контракт с «Арисом» однозначно не давал никакой возможности осуществить трансфер в «Динамо».

— «Арис» отказался отпустить его в «Динамо»?
— Однозначно. У Леши там своя миссия, он хочет забрать на Кипре все титулы.

— До обсуждения зарплаты с «Динамо» дошло?
— Нет, потому что мы понимали, что трансфер не смог бы состояться в этот момент. И Гафин достойно это принял.

— Был интерес от других российских клубов?
— Был. Из «Балтики» и «Пари НН». Из Нижнего звонили сразу после увольнения Юрана, несколько месяцев назад. Он этот вариант не рассматривал.

— Ваш прогноз — сколько Алексей еще проведет в «Арисе»?
— Контракт рассчитан на 2 года. Но еще раз — у него очень близкие отношения с президентом клуба, с которым они решают общие задачи. Хотя в этой жизни все может поменяться очень быстро.

Кокорин и Шуманский

— Чьей идеей было пригласить Кокорина?
— Президента клуба. Он общался на эту тему с Алексеем, сын четко обозначил, что хочет видеть Сашу в команде, какие у него у нему требования. Все понимали, что есть бэкграунд, но уже в первом сезоне Кокорин оправдал ожидания на 99,9 процента. Чего нельзя сказать о втором сезоне.

— Вы сказали про бэкграунд. Ставили Кокорину какие-то условия вроде этого нельзя делать, того?
— Не скажу, что были какие-то условия. Как по мне, он очень интеллигентный, компанейский и лояльный парень. Никто даже и не думал, что могут произойти какие-то вещи, не соответствующие кодексу поведения футболиста. У меня сомнений не было. Но от него ожидают, что он будет лидером всегда и везде. Саша должен хотя бы пытаться эту роль исполнять.

— Кто вел с ним переговоры и насколько это было легко или сложно?
— Все эти моменты решал лично президент клуба. Но никто не говорит, что он заслуживает места в составе только потому, что он Саша Кокорин.

— Сколько Кокорин еще сможет играть?
— Его возраст меньше не станет, но будучи профессионалом, он должен следить за своим организмом. Думаю, Кокорин сможет продержаться еще год-два.

— Шуманский перешел в ЦСКА из «Ариса». Что за парень?
— Перспективный парень, большего не могу о нем сказать. Мой сын выдавал ему не так много доверия, надеюсь, что в ЦСКА он покажет, что у него действительно есть талант. У Артема случилось несколько травм, потому что, когда он пришел в «Арис», для него это был другой мир. У него происходила революция в голове. Слава богу, начал понимать, что от него требует сегодняшний футбол. Ему было тяжело справляться с физическими нагрузками, были вопросы с пониманием, с быстротой мышления. Но у него очень хороший материал, который надо раскачать. Он еще будет формироваться физически и ментально. Надеюсь, что даже тренировки в «Арисе» дали ему многое и показали, как надо двигаться. Когда Артем только пришел в «Арис», заявил, что тренер БАТЭ сказал ему ничего не делать в отпуске. Я вообще не понимаю, что такое в 18 лет ничего не делать. В этом возрасте нужно работать 365 дней в году. Вопрос в ментальности, все нужно доносить. Из-за травм он постоянно догонял, догонял, но так и не догнал. У него есть сумасшедший удар, но до ударной позиции нужно еще дойти. Скажем так, ему еще есть над чем работать.

— И последнее — как поживает ваш хороший товарищ Кевин Кураньи?
— Отлично поживает! У него куча проектов в Бразилии. Он передает огромный привет российскому футболу, всегда с радостью приезжает на Кубок легенд в Москву. Кураньи ушел с головой в агентскую деятельность, у него свой бренд вина. Кевин – очень уважаемый человек, он весь в движухе, близко общается с Роналдиньо и организовывает большие матчи. Кураньи всегда в нужном месте!