Никита Филатов: Медиа – часть моей жизни, которую не считаю работой. Мне это в кайф

Никита Филатов – эксперт и генеральный менеджер хоккейного клуба «Полет» (Рыбинск), который выступает в Национальной молодежной хоккейной лиге (НМХЛ). Во время игровой карьеры выступал на позиции нападающего за ЦСКА, «Коламбус Блю Джекетс», «Оттаву Сенаторз», «Салават Юлаев», «Югру», «Торпедо», «Адмирал», «Динамо» (Москва), «Ладу», «Нефтехимик» и «Спартак».

«Я сосредоточился на семье, что-то думал и смотрел в плане агентского направления и журналистики»

– Прошло несколько лет с момента завершения вашей игровой карьеры. Как ощущается этот промежуток времени, если исходить из событий, которые произошли у вас в жизни?
– Кажется, что это было давно! Спустя два года после завершения карьеры появлялись мимолетные мысли по поводу того, чтобы вернуться в хоккей. В ВХЛ, например, были предложения и из чемпионата Казахстана. Сейчас много времени и событий произошло в жизни. Особенно в последние два-три года все очень насыщенно у меня в плане занятости.

– У вас был какой-то план после завершения карьеры?
– Плана не было. Все произошло спонтанно. Я не ожидал, что не получу предложения – контракт, на который тогда рассчитывал. Основной причиной завершения карьеры было то, что у меня должен был родиться первый ребенок. Ожидаемых цифр я так и не увидел, а потом, когда ребенок родился – в конце октября, – уже семейная жизнь началась.

Официальное предложение по контракту было где-то ближе к концу декабря – от двух команд ВХЛ. Скажем так, очень большая сумма по меркам «вышки», но раза в четыре меньше, чем мой последний контракт в КХЛ. Потом было предложение съездить на просмотр в КХЛ, но это уже не совсем состыковывалось, так как прошел запал.

– Есть такой штамп, что у игрока был режим, а после завершения карьеры появляется очень много свободного времени. Вы через это прошли?
– Я столкнулся с ощущением того, что жизнь изменилась. Я пытался себя параллельно найти. У меня не было четкого плана по типу: заканчиваю и иду в офис, заканчиваю и иду работать на телевидение. Я сосредоточился на семье, что-то думал и смотрел в плане агентского направления и журналистики. Рутина стала другой.

«Наша задача как журналистов, блогеров или экспертов – популяризировать хоккей»

– Кем сейчас является Никита Филатов: эксперт, блогер, журналист или генеральный менеджер клуба НМХЛ?
– Все, что вы перечислили, является абсолютной правдой. Грубо говоря, год назад открыл свой канал, полтора года назад открылось хоккейное шоу. Где-то полгода назад запустилась линейка этого шоу, направленная на НХЛ. Сначала шоу занимало у меня два дня в неделю. Один день – студия, еще один день мы вели зум. Первые три месяца меня уговаривали сотрудники продакшена открыть свой канал. Объясняли, что это пойдет мне на пользу. И им в какой-то степени. Этого всего сначала не понимал, не смотрел в эту сторону.

1 января 2024 года подумал, что нужно пробовать, и появился канал. Вот ему уже ровно год. Горжусь тем, что практически без помощи набрал почти 22 тысячи подписчиков. Это такой живой канал со своим почерком. Я только буквально месяц назад нанял помощника, который просто помогает в оформлении, занимается графикой. Но суть от этого не поменялась: пишу тексты сам, общаюсь в комментариях с подписчиками. Мне кажется, что это придает каналу индивидуальности. Я с душой к нему подхожу.

Что касается версии НХЛ, то я продавливал эту идею. И, можно сказать, что в некотором роде выступил продюсером, потому что сам собирал состав участников, концепт со своим другом редактором придумывали. Вот наглядный пример моей занятости за полтора года. И это только по теме медийки. Еще есть параллельные проекты. Медийная хоккейная лига какое-то время занимала. Медиа – отдельная часть моей жизни, которую я не считаю работой. Потому что мне это в кайф. Я с самого начала понимал, что это моя тема.

По поводу клуба «Полет» (Рыбинск), в котором мы с моим близким другом Алексеем Цветковым являемся и руководителями, и тренерами. Выполняем функции генерального директора, генерального менеджера и ассистентов главного тренера. Лично я по большей части занимаюсь селекцией, но, например, в этом сезоне в 50 процентах матчей выступал еще в роли помощника главного тренера. Люди, которые находятся внутри молодежного хоккея или на уровне Всероссийской лиги, понимают, что этот опыт, который мы получаем, особенный. Есть осознание того, что ты прогрессируешь. Есть свобода, которая дает развиваться.

– Вернемся к теме эксперта. Какие сложности у вас возникли? Как выработать свой стиль?
– Тут одного рецепта нет. Мне кажется, что моя главная особенность состоит в том, что я себя комфортно чувствую перед камерой. Про хоккей могу начать говорить в любой компании, перед включенной камерой – не важно. Хоть в три часа ночи меня разбуди – я готов. И это будет не сильно отличаться от того, что все видят в программе. Тут самый важный момент, что нужно подсветить индивидуальность, чувствовать себя комфортно. Если ты в этой теме разбираешься, если есть четкая позиция, то это будет выглядеть органично.

– Какие у вас главные критерии в роли эксперта?
– Я думаю, что главное – объективность. Это моя основная линия поведения. Это ни в коем случае не значит, что я прав, что я глаголю истину. Но я стараюсь быть последовательным. И были этому достаточно яркие примеры, кто следит за мной. Были истории, когда я восхищался игрой «Торпедо» при Ларионове и Козыреве. Потом там случились определенные изменения, посчитал, что игра стала абсолютно другой, узнал информацию, какие-то детали. И подумал, что будет интересно об этом сказать, подсветить, что система игры «Торпедо» не такая, что была раньше.

Или ситуация с «Ак Барсом» – история про «блевотный хоккей». Мне это не мешало признавать величие Билялетдинова как тренера, потому что его регалии и заслуги никак нельзя отодвинуть в сторону. Но это не мешает мне как хоккейному человеку говорить, что не могу смотреть такой хоккей, мне он не нравится.

В прошлом сезоне я говорил, что они не пройдут дальше второго раунда, в итоге «Ак Барс» закончил в первом. Но это же не значит, что я не желал им удачи. Я просто гну свою линию. В плане того, что зрелищный, комбинационный и атакующий хоккей мне нравится больше, а вот такой стиль – нет. Может ли он давать результат? Да!

– Можно ли быть объективным на 100 процентов? Ведь в любом случае к каждому игроку у каждого журналиста свое отношение.
– А это вполне естественно. У каждого из нас есть фавориты и личные пристрастия. Я вообще в этом ничего плохого не вижу. Наша задача как журналистов, блогеров или экспертов – популяризировать хоккей. И у каждого свой способ. Кому-то кажется, что Филатов – справедливый, объективный, играл в хоккей – точно шарит. Кому-то кажется, что Шевченко в этой теме уже много лет, знает все и всех, гуру инсайдов. Тем и прекрасен хоккей, что каждый из нас, благодаря своей индивидуальности, его популяризирует. Зритель выбирает того, кого ему слушать. Кто-то ему кажется дураком, а кто-то умным. Если смотреть в проекции нашего шоу, то оно тем и берет, что мы все разные. У нас разный стиль, разное видение.

«Когда вернулся в Россию после НХЛ, то на контрасте было ощущение: «А тут вообще кому-то интересно, чем мы занимаемся?»

– Слышал от наставников, что «нужно убить в себе игрока», когда начинаешь тренерскую деятельность. Нужно ли это делать бывшему хоккеисту, который стал экспертом?
– Я бы не сравнивал эти две работы. Думаю, что тут разное взаимодействие. В медийке ты работаешь со зрителем. А тренер работает с профессионалами внутри клуба. Это разные истории. В любом случае эта фраза, «убить в себе игрока», – субъективная. У эксперта наличие за спиной игровой карьеры на каком-то этапе располагает. Но историй ведь целая куча, когда журналисты, которые не играли в хоккей, действительно разбираются в игре. И целая куча историй, когда тренер, который не дошел выше молодежного уровня или вообще не играл в хоккей, становился чемпионом и легендой. Тем и прекрасна эта игра, что нет рецептов и правил. И зритель волен сам выбирать, кто ему больше нравится.

– Вы часто в шоу спорите.
– У нас полностью отсутствует сценарий. Нет ролей. Мы ведем себя естественно. Я думаю, что многим зрителям будет интересно узнать, что я и Шевченко не знаем верстку. У нас есть ведущие, они по темам ведут. И за счет этого программа получается живой. Мы не сидим перед мотором и не обсуждаем, что будем говорить. У меня нет заготовок. Понятное дело, что мы в контексте, в предмете. Все недопонимания и споры, которые происходят во время эфиров, искренние. У нас конфликтов нет. У нас хорошие рабочие отношения.

– Вам сложно или легко даются интервью?
– В том сезоне мы достаточно часто звонили спикерам. Когда в студии сидят четыре человека, а собеседник один, это приобретает формат разговора, а не интервью. Грубо говоря, каждый из нас заготовил один-два вопроса, сидит и ловит возможность, когда может спросить. Я себя в роли интервьюера не чувствовал. Остаются мысли сделать свой подкаст. Только тогда смогу сказать касательно интервью – легко или сложно, понравилось мне или нет, получается или не получается.

– Сравните медийку, когда вы выступали в КХЛ, когда играли в НХЛ и сейчас в роли эксперта.
– Внимание от СМИ начал получать в 16-17 лет. В 18 лет первым серьезным потрясением был комбайн НХЛ (система просмотра и тестирования хоккеистов, которая проводится перед драфтом. – Прим. «РБ Спорт»), где огромное количество собеседований с руководителями и тренерами клубов. И там большое внимание со стороны прессы. Потом был драфт – ажиотажа еще больше. Затем первая предсезонка в Северной Америке, первые матчи в НХЛ. Работа с медиа стала абсолютной нормой. Приходила куча журналистов на тренировки, а до и после игр представителей СМИ было в два раза больше! Какое-то время к этому привыкаешь. Мне было легче, потому что знал язык. Но для молодого пацана все это было потрясением, потому что уровень узнаваемости и внимания со стороны прессы и общественности в том же «Коламбусе» был высоким.

Когда вернулся в Россию после НХЛ, то на контрасте было ощущение: а тут вообще кому-то интересно, чем мы занимаемся? (Смеется.) Тогда в этом плане между КХЛ и НХЛ была пропасть. И вот такая же пропасть между КХЛ-2009 и КХЛ-2016/17. Если сравнивать с тем, что появилось у нас в медийке сейчас и когда я заканчивал карьеру, – это еще одна пропасть. Уровень развития этого всего поражает. Замучаешься перечислять крутые проекты и акции, которые появились в нашем хоккее. Уровень популяризации вырос в разы.

«Не скрываю, что мне было бы очень интересно поработать на позиции генерального менеджера или ассистента генерального менеджера на взрослом уровне»

– Вы говорили, что с вами часто связываются по игрокам. А как вы собираете состав в «Полете»?
– Все возможные варианты. В наше время самое базовое, что ты делаешь, – смотришь видео. Потому что собрать информацию от тренеров или хоккеистов – это все, конечно, полезно, много информации об игроке не бывает, однако ничего нет ценнее и важнее того, что ты отсмотришь по видео. Поэтому стараешься нарезать разные матчи и игровые ситуации хоккеиста. Ну а дальше идет сбор по человеческим качествам. Такая базовая скаутская работа.

– Как обстоят дела в НМХЛ с карьерой у тренеров? Дают ли им шансы на более высоком уровне?
– Первый, кто приходит в голову – это тренер Алексей Ваулин, который тренировал «Дизелист», успешно там работал. Последние несколько лет он тренер в ВХЛ. Есть Алексей Медведев, который был ярким игроком. Он тоже работал в НМХЛ, а сейчас один из самых перспективных тренеров, на мой взгляд, в ВХЛ. Тренер Артем Седунов, который сейчас стал главным в «Зауралье», а до этого был помощником в Барнауле и в Туле. Он тоже работал в НМХЛ – в системе Рязани, а потом его подняли в «вышку». Еще тренер Александр Трофимов, который выиграл Кубок НМХЛ с «Тамбовом», а сейчас помощник Саши Степанова в команде «Барс».

Историй много, я сейчас назвал те, которые всплыли в памяти сразу же. НМХЛ – это хорошая и крутая платформа для получения опыта. Вот это клеймо, что НМХЛ – лига, которая слабее, чем МХЛ, ушло у людей, которые внутри игры находятся. Из ведущих команд НМХЛ большое количество ребят более уверенно заходят во взрослый хоккей. Это такая хорошая платформа, чтобы кому-то физически дозреть, а кому-то получить наконец-то ту роль, которую недополучили ранее.

– В чем вы добавили в НМХЛ с точки зрения менеджера?
– Однозначно здесь не ответишь. У меня это все пришло с опытом. Думаю, что моей сильной стороной является мотивационная часть. Я неплохо говорю. С моим опытом и знаниями это помогает проще достучаться до ребят. Понятное дело, что когда ты проводишь собрание уже под номером 50, оно отличается по степени уверенности и убеждения от первых. То же самое касается тренерских моментов. Мы с Цветковым много общаемся с коллегами, вплоть до КХЛ – упражнения, новые фишки в плане тактики. Это все развивает. Мы гордимся тем, что три сезона подряд берем медали с бюджетом ниже среднего в лиге. Это если бы условные «Нефтехимик» или «Северсталь» два раза вышли в финал Кубка Гагарина.

Так вот. На селекцию в «Полете» влияет фактор бюджета, потому что ребята реагируют на это (зарплату. – Прим «РБ Спорт»). Еще есть фактор наличия клуба-партнера в ВХЛ. Например, «Дизель» – «Дизелист». У них структура НМХЛ – ВХЛ. Нам с такими командами соперничать сложнее за игроков, потому что у них есть рычаги, они привлекают ребят тем, что могут дать двусторонний контракт. Да, некоторые игроки получают шанс в ВХЛ, но большинство не поднимают туда даже потренироваться.

В плане селекции у нас свои механизмы. Я назвал те места, в которых мы уступаем конкурентам. Но за счет личных знакомств, близких отношений с некоторыми тренерами и менеджерами у нас получается собрать больше информации по игроку. Нам по-дружески где-то идут навстречу, где-то хотят помочь. Особенно после первого сезона – чемпионского – стало гораздо проще вести селекцию. Потому что сами ребята чаще всего спрашивают самих же ребят. То есть пацаны 2002 года звонили чемпионам – 2001 года, которым мы потом помогли зайти в «вышку». Ребята 2001 года рассказали, как у нас все замечательно. 2003 год, естественно, общался с 2002 годом, которые проиграли в финале. Вот это наш козырь, который нам помогает.

Приведу пример. Первый год существования команды «Юнисон», которая отличалась высоким бюджетом и базировалась в Москве. Индивидуальность и эксклюзивность нашей истории заключается в том, что в «Полете» играли четыре коренных москвича, каждому из которых предлагали дома в 1,5-2 раза больше по финансам! Это даже, может, в голове не укладывается. Но молодые парни выбрали играть в «Полете» – у нас, а не в Москве, где были бы дома, могли бы жить с родителями или девушками и при этом получать больше! И мы гордимся, что у нас есть такие истории. Значит, делаем все правильно.

– Никита Филатов – генеральный менеджер или ассистент генерального менеджера в клубе КХЛ. Как смотрите на эту историю?
– Не скрываю, что мне было бы очень интересно поработать на позиции генерального менеджера или ассистента генерального менеджера на взрослом уровне.

– Допустим, вам сейчас звонят из клуба КХЛ и говорят: «Никита, ты отлично знаешь НМХЛ, МХЛ и ВХЛ. Ты нам нужен».
– Скажу больше. Я прошлой весной находился в списках команд КХЛ именно в этой роли. То, что мне не предложили работу на тот момент – это факт. Но есть фраза: «Моя фигура оказалась на игровой доске». То есть даже сама история, что я в этом контексте упоминался, что было предложение моей кандидатуры, это уже для меня определенный знак. Работать по вертикали было бы мне интересно – это 100 процентов. Чувствую, что это мое. Есть определенные задатки. Но опять же: тем и хороша моя ситуация, что я не на каждое предложение откликнусь согласием, потому что тема с медиа – это часть моего комфорта. Дети, привычная рутина, дом. Это имеет огромное преимущество.