Дмитрий Федоров: Ларионов утвердил меня в мысли, что в хоккее главное ничего не бояться

Дмитрий Федоров — тренер МХК «Чайка» (Нижний Новгород). Окончил Высшую школу тренеров, два года работал тренером‑волонтером в системе московского «Динамо», в частности, с командой хоккеистов 2005 г.р. В 2020 году был ассистентом главного тренера команды дивизиона Боброва, которая стала победителем Матча звезд КХЛ. В течение 29 лет Федоров был спортивным комментатором, вел футбольные и хоккейные программы, также работал ведущим Матч ТВ и руководителем КХЛ ТВ.

«Говорю игрокам, что без денег останемся, если мы не будем интересны людям»

— В свое время вы проводили для игроков КХЛ мастер-классы по программе «Игровой интеллект», рассказывали, как общаться со СМИ. Сейчас вы видите плоды этой работы?
— Программа «Игровой интеллект» здорово повлияла на молодых игроков, потому что они прагматично относятся к своей карьере и сразу впитывают информацию, которая принесет им пользу. Я отслеживал интервью 18-20-летних хоккеистов, которые вышли на драфт, и они точно выполнили, что я просил их сделать. Есть некоторые вещи, которые нельзя говорить, но из-за излишней открытости и эмоций молодые игроки часто выдают лишнее в разговоре со СМИ. Мы живем в эпоху, когда болельщики, журналисты, тренеры могут цепляться за какое-то слово, и это оборачивается против игрока. Каждый хоккеист должен знать, где таится подвох. Программа подействовала — сто процентов.

— О чем нельзя говорить хоккеисту в интервью?
— Нельзя говорить о своих планах на будущее. Например, молодой игрок искренне скажет: «Я хочу попробовать себя в НХЛ». Мы все в хоккейном мире знаем, что у перспективных игроков есть такая мечта. Но как только он сказал об этом, то поставил себя в сложное положение. Если у него не идет игра, то болельщики сразу начнут говорить: «Ага, ты уже всеми мыслями в НХЛ, родной клуб для тебя только ступенька в карьере». То же самое могут сказать и тренеры. Все набросятся на хоккеиста, и он подумает: «Зачем я был искренним? Зачем говорил о своей мечте?». Поэтому я всегда предупреждаю, какой эффект могут произвести слова об отдаленных планах.

– Вот Максим Шабанов в «Тракторе» не дает интервью.
– Иногда я понимаю замкнутых игроков, но постараюсь обосновать необходимость давать интервью. Сейчас болельщики хотят переживать за интересных, хороших, положительных людей. Чтобы они что-то собой представляли не только на льду, но и в повседневной жизни. Мы будем зависеть от болельщиков все больше и больше. Спонсоры — это тоже болельщики, они думают, вкладывать или нет деньги в команду.
По сути, каждый игрок создает своей команде имидж, привлекательный или отталкивающий. Медийные службы обязаны выпускать контент, который заинтересует аудиторию. Игроки должны понимать, что они привлекают не только журналистов, но и болельщиков, которые, в свою очередь, привлекают спонсоров. На собраниях «Игрового интеллекта» я говорю ребятам: «Без денег останемся, если мы не будем интересны людям и на наши матчи не будут ходить». Максиму Шабанову я бы рекомендовал задуматься об этом.

— Правильно говорит Алексей Морозов, что через десять лет хоккей никто не будет смотреть?
— С этого я начинал наши собрания с игроками: «Рейтинги падают, хоккейная аудитория стареет, и в России, и в НХЛ. Нам надо выпрыгивать из хоккейных трусов, чтобы привлечь к себе внимание». Молодежь привыкла из-за социальных сетей к душевному эксгибиционизму. Это стало нормой. А в хоккее другие стандарты поведения. Изначально в Канаде это была игра скромных людей, и хоккейные звезды практически не говорят о личной жизни, о хобби, о досуге, о переживаниях, о своих взглядах. Но именно этим можно привлечь молодую аудиторию.

— «Торпедо» может похвастаться игроками, близкими к народу, — Василий Атанасов, Богдан Конюшков и другие?
— Они сами по себе замечательные ребята, и, попадая в такую среду, как в «Торпедо», человек ведет себя более раскрепощенно и открыто. Я даже могу сказать по «Чайке»: у нас собирается одна большая трибуна — около тысячи человек, а иногда и больше. Посещаемость лучшая в МХЛ. Есть поддержка даже после неудач. У меня неоднократно бывало, когда я еду в метро после проигранных матчей, но все равно кто-то подходит и говорит доброжелательные слова. Но таков Нижний Новгород. Здесь в хоккее ищут положительные эмоции, живут надеждой. В такой среде по-другому относишься к любой медийной активности, к интервью. Чувствуешь, что ты просто обязан общаться с болельщиками. Совсем маленькая девочка семи-восьми лет пришла на презентацию команды, и я ей подписал и подарил свою хоккейную карточку. Она обняла меня, прижалась — как к родному человеку. А потом я ее стал встречать на каждом матче: «Дмитрий Юрьевич, с победой, успеха». А ко Дню тренера она под присмотром кондитера испекла три тортика и принесла нам на игру. Каждый в «Торпедо» и в «Чайке» чувствует невероятную ответственность, и это не громкие слова. Мы работаем в атмосфере феноменальной болельщицкой любви.

— За счет чего в Нижнем Новгороде сформировалась такая атмосфера?
— Велико искушение сказать, что появился такой человек, как Игорь Ларионов. Но на самом деле клубная философия, особая атмосфера на трибунах — все это стало формироваться до его прихода. Сначала правильный подход руководителей — Александра Харламова и Максима Гафурова, потом стали приходить такие игроки, как Алексей Кручинин, и пазл сложился. От всех людей в клубе должен исходить позитив, тогда будут такие результаты. Ларионов попал в атмосферу, которая подходила под его философию. Здесь ему комфортно реализовывать свои идеи. Все в клубе являются единомышленниками. Наша организация притягивает открытых, доброжелательных людей.

— Игорь Ларионов помогает тренерскому штабу «Чайки»?
— Мы много общаемся. Я знаю, что во многих системах нет серьезной связи между командами КХЛ и МХЛ, иногда молодежка играет совсем по-другому. А у нас общение началось еще с августа, и периодически мы приходим на тренировки первой команды, на игры, обсуждаем упражнения, тактические нюансы, разборы матчей. Нам все доступно, иногда даже разрешают присутствовать на собраниях. У нас хорошее взаимодействие, и вот история для примера: Кирилла Свищева собирались вводить в «Торпедо» через игру на краю. Это такая североамериканская модель. И мы, естественно, наигрывали Свищева как крайнего. Мы делаем все, чтобы молодые игроки могли беспроблемно войти в главную команду. И не в далекой перспективе, а сейчас.

«Некоторых действительно раздражает, что «Торпедо» становится топ-клубом»

— Что вам лично дала работа с Игорем Ларионовым?
— Уже на первом сборе весной, когда я был на стажировке (а можно сказать и на просмотре), он упорядочил мои мысли. Когда я только начинал осваивать тренерскую профессию, то думал, что самое главное в начале матча — не ошибиться, а потом ты уже чувствуешь уверенность и пытаешься забрать инициативу в игре. Игорь Николаевич обратил внимание, что я приехал на сборы со специальным шайбовбросом, который мне подарил тренер-методист ФХР Дмитрий Полянчиков. Я сказал, что много работаю с хоккеистами над вбрасываниями и считаю первое вбрасывание важным с психологической точки зрения — ты сразу показываешь, что хочешь побеждать, и это дает импульс команде. Ларионов отметил, что с первой смены надо показывать свою силу, агрессию, доминирование, что ты ничего не боишься. И его слова произвели на меня сильное впечатление. Я понимаю, что главное с молодежью — смелость и уверенность. Ларионов утвердил меня в мысли, что нужно доминировать с первых секунд и ничего не бояться.

Помню интервью Андрея Аршавина, в котором он сказал, что Арсен Венгер для него не самый крутой тренер, потому что по тактике и установке иногда чувствовалось, что он опасается соперника, а вот Гус Хиддинк и Дик Адвокат никогда не боялись. Игроки ведь это моментально сканируют, поэтому нужно давать им заряд уверенности — на установке, а потом и на скамейке. Благодаря Ларионову я понял, к чему надо стремиться. Поэтому могу сказать, что у меня в жизни отличные учителя, тренеры высочайшей квалификации. То же самое и в «Чайке». Одно удовольствие работать с Алексеем Исаковым, Дмитрием Космачевым, Аркадием Марьиным и Евгением Лебедевым. Наш куратор Алексей Акифьев тоже дает много ценных советов.

— Вы видели опрос руководителей клубов, где некоторые отметили «Торпедо» в числе самых неприятных команд? Есть ли какой-то негатив к клубу, зависть?
— На уровне МХЛ мы с этим не сталкиваемся. Но, думаю, действительно многих коробит тот факт, что «Торпедо» быстро и без серьезных финансовых вливаний вошло в число самых зрелищных и популярных команд нашего хоккея. Максим Гафуров однажды в интервью сказал, что мы становимся топ-клубом, и я посмотрел комментарии. Болельщики обсуждали так, будто бы он сказал, что «Торпедо» уже топ-клуб, хотя руководитель говорил о процессе, а не о свершившемся факте. Некоторых действительно раздражает, что «Торпедо» становится топ-клубом — с привлечением молодежи и за счет изменения тактической модели игры. Есть команды, которые осязаемо отстают: за гораздо большие деньги они не дают результат и не показывают атакующую игру. Ко всему прочему «Торпедо» создает вокруг хоккея ощущение праздника. Можно назвать это шумихой или ажиотажем, но о команде говорят много. Не только о Ларионове, но и об игроках. И даже о младших — о «Чайке». Так что, ребята, работайте лучше, играйте интереснее, подключайте молодых игроков, уходите от отката и архаичных тактических схем. «Торпедо» подталкивает наш хоккей к изменениям, но не все хотят меняться.

— Но считается, что команда с небольшим бюджетом не может решать серьезные задачи.
— Все когда-то происходит в первый раз. Мы привыкли, что долгие годы Кубок Гагарина выигрывают команды с большим бюджетом и с игроками, имеющими серьезный послужной список. В НХЛ ситуация изменилась после введения потолка зарплат, и, может, у нас тоже изменится. В любом случае нельзя поднимать лапки и говорить, что все решают деньги.

— За время работы в «Чайке» вы изменились как человек?  
— Конечно, каждый день узнаю что-то новое. Стал спокойнее и стал более закрытым — наверное, это сопутствующие качества тренерской профессии. Самое главное, к чему я пришел, — тренер должен оградить игроков от негатива, нужно всегда брать ответственность на себя. Помню, что мне сказал Леонид Викторович Слуцкий после моего назначения: «Отныне для тебя будет существовать только команда, в которой ты работаешь, а все остальное в жизни отойдет на второй план».

— Что игроки в команде думают о тренере-новичке?
— Об этом мы узнаем лет через пять-шесть, когда игроки станут взрослыми, самостоятельными и будут давать более откровенные интервью. Мне кажется, команда меня приняла, и ребят я тоже полюбил. Тренер молодежной команды должен уважать игроков. В идеале их нужно любить — это же еще дети. Я уже без них не могу. Вечером в выходной радуюсь, что завтра тренировка и что я увижу ребят — пообщаемся, посмеемся. Иногда приходится и голос повышать — это нормально. Но в целом мы живем дружно.

— Вы уже говорили, что современная молодежь — замечательная.
— Мне нравится молодое поколение, с ним приятно работать — по-человечески и профессионально. За три с половиной года, что я приобщаюсь к тренерской профессии, ни разу не сталкивался с тем, чтобы игрок вступал в конфронтацию. Большинство ребят вежливые, воспитанные и более ответственные, чем предыдущие поколения. Иногда они не могут выполнить установку в силу разных обстоятельств или укоренившихся привычек, но в целом у них есть желание реализовывать то, что говорят тренеры. И мне повезло, что я работаю с хоккеистами хорошего уровня и с высокой мотивацией. Без крика в молодежном хоккее, наверное, невозможно, но мы не унижаем игроков и стараемся работать на убеждении, на словесном поощрении. Лично я больше хвалю, чем критикую. Хотел бы отметить, что у нас не было ни одной истории, связанной с алкоголем и сигаретами. Сейчас нарушения дисциплины такие: кто-то съел чипсы, сладкую газировку выпил, завис в гаджетах после полуночи. Раньше хоккеистам частенько мешала развиваться бутылка, а сейчас — гаджеты, социальные сети, что приводит к потере концентрации и эмоциональному опустошению.

— Какие цели вы ставите перед собой как перед тренером?
— Самое главное — подготовить игроков для первой команды, чтобы они вошли во взрослый хоккей, знали требования и были ментально устойчивыми. И, конечно, с первого собрания мы предложили коллективу нашу внутреннюю цель — идем за Кубком. Причем тогда даже не знали, какой у нас будет состав. Если в МХЛ не ставить амбициозные цели, то зачем тогда заниматься тренерским делом. Не нужно трусить. Можно перестраховаться и сказать, что дойдем до полуфинала — и то неплохо. Но игроки бы нас не поняли, если бы мы со скромными целями зашли в раздевалку. Кубок — это то, про что мы постоянно говорим.