Артем Сергеев: Играть в меньшинстве — это тоже привилегия

Артем Сергеев — защитник хоккейного клуба «Динамо» (Москва). Выступал за ЦСКА, «Салават Юлаев» и СКА. Обладатель Кубка Гагарина 2022 и 2023.

«Стараемся играть в давление. Акцент идет на нашу работоспособность. На объем и скорости»

— 2/3 регулярного чемпионата позади, как бы вы оценили этот отрезок?
— Если по команде говорить, то думаю, что много очков потеряли с клубами, которые идут вне зоны плей-офф, и с командами, которые борются за попадание в восьмерку. Если про себя говорить, то хочется, чтобы качество игры было лучше, и хочется большей стабильности. В общем, всегда стремишься к максимуму.

— Вы как раз сказали, что очень много потеряли очков с клубами, которые идут внизу таблицы, но в то же время обыгрывали много раз, скажем так, больших и главных соперников. В чем причины?
— Думаю, что на такие команды, как СКА, ЦСКА, «Локомотив», «Металлург» или «Ак Барс», есть заряд на игру, соответствующий импульс. А против команд, которые идут в нижней части таблицы, нам этого не хватает.

— В межсезонье у «Динамо» было много ледовой подготовки. Она по физическим затратам сопоставима с тем, что было у вас, например, в СКА?
— В СКА «Городок» проводился на земле. А у нас была как раз ледовая и конькобежная подготовка, большие круги на коньках бегали. Я знаю свой организм и свое тело. Мне лучше дается всегда работа по системе «старт-стоп».

— Старт у бело-голубых не задался. Вы как опытный игрок, человек, который добивался больших результатов, как смотрели на данный этап?
— Понимали, что все наладится. Тренерский штаб подкрутил игру в плане командных действий. Плюс мы с ребятами везде рядом. Поэтому у нас качество игры выравнялось.

— Я понимаю, как в команды переходят молодые ребята, а как переход в новые организации дается опытным игрокам?
— Когда ты молодой, то тебе нужно, скажем так, проявить себя в новом коллективе. Когда ты взрослый, то переходы даются намного проще. Со многими ребятами уже играл, где-то с кем-то пересекался. А даже если не играл, то тебя все равно знают.

— В чем ключевые моменты игры московского «Динамо»?
— Стараемся играть в давление. Акцент идет на нашу работоспособность. На объем и скорости. Поэтому мы тренируемся достаточное количество времени, чтобы у нас сохранялось хорошее движение.

— С Кудашовым вы пересекались в сборной. Тяжело сравнить его игровую модель с тем, что сейчас есть на клубном уровне?
— Да, это тяжело. Потому что тренер, который работает в клубе и в сборной, — это абсолютно два разных человека.

«Видел, писали, что Макс похож на Лео. Возможно, в чем-то похожи по манере игры, но они не одинаковые. Комтуа — это Комтуа. Макс — это новая эра игроков»

— Есть ли у этого регулярного чемпионата какая-то особенность?
— Да, есть. Честно, не понимаю, почему календарь растянули, потому что прошлый, считаю, был лучше. Увеличились перерывы. В последний раз мы играли против «Сочи» 17 января, а следующая игра — 23 января. И это уже несколько раз в сезоне. И так у каждой команды. Игровой тонус теряется, приходится больше тренироваться. А играть ведь интереснее. Не понимаю смысла растягивать чемпионат, если количество игр оставили такое же. Тогда можно было бы сезон двинуть, начать первый этап на неделю-две позже и те же 68 встреч сыграть. Но плюс вижу в том, что чемпионат сдвинули – про то, что финал будет проходить в мае. Аудитории в праздники станет больше, интерес к плей-офф тоже будет еще выше.

— Вы рассказывали, что для вас важен показатель полезности. Насколько этот параметр считаете объективным? Все-таки есть ведь исключения.
— Показатель полезности считаю объективным параметром. Играя в хороших командах, он у тебя не должен быть плохим. Понятное дело, что не беру клубы, которые идут в нижней части таблицы, которые много пропускают. Вот там очень сложно. Даже не знаю, кто там в плюсе идет по этому параметру. Наверное, единицы. Плюс-минус — это не про конкретный момент, а цифра, которая идет с тобой по сезону.

— У вас маленькое штрафное время в этом сезоне. За счет чего удается поддерживать такой высокий уровень дисциплинированности?
— Я в большинстве не играю, а выхожу в меньшинстве. Если буду удаляться, то не буду играть и в меньшинстве, а это ведь часть моего игрового времени. Играть в меньшинстве — это тоже привилегия. Поэтому стараюсь действовать чисто и не удаляться. Да, фолы неизбежны, но так, чтобы штрафное время было, как у некоторых других ребят в лиге (Высоким. — Прим. «РБ Спорт»), — это не про меня.

— Вы играли против Лео Комарова, когда были в ЦСКА, каким он вам запомнился?
— Честно говоря, тяжело вспомнить. Мы тогда были сфокусированы на своей игре. Мы не пытались играть в его стиле, потому что это было бесполезно. Помню пару моментов, когда Комаров на шайбу лег за воротами, между периодами рядом с лавкой мог покричать что-то. Лео — хороший игрок, свое дело знал.

— Макс Комтуа напоминает чем-то Лео Комарова по манере игры?
— Видел, писали, что Макс похож на Лео. Возможно, в чем-то похожи по манере игры, но они не одинаковые. Комтуа — это Комтуа. Макс - это новая эра игроков.

— Тоже о легионерах. Самые крутые иностранцы, с которыми вы играли, кто они?
— Дальбек Клас крутой. Отлично катается, очень много борьбы выигрывает и при этом стабилен. Считаю, что он элитный игрок оборонительного плана. Из нападающих — Хартикайнен и Умарк. Эти люди, приезжая в зону атаки, доминировали: держали шайбу, забивали и делали результат. Вот как раз они пускай в турнире 3 на 3 сыграют. (Смеется.) У Класа тоже есть атакующий потенциал, он хорошо катается, сможет там всех объехать.

«На самом деле не так важно, какая цифра, сколько встреч ты провел, потому что проблемы одни и те же: первая игра, шестисотая или девятисотая — ничего в этом плане не меняется»

— Часто говорят про важность «химии» у нападающих. А как с этим обстоят дела у защитников?
— Тоже есть такое. Но думаю, что у игроков обороны с этим проще. У нас меньше вариативности, так как нас двое.

— Этапы вашего хоккейного становления. Как вы менялись, если брать разные отрезки в карьере. Что вам дали ЦСКА и «Салават Юлаев»?
— Люди, с которыми работал в первом этапе в ЦСКА (с 2015 по 2018 год. — Прим. «РБ Спорт»), научили меня не быть безразличным. Там у меня появился стержень. В Уфу я уже ментально приехал готовым. В «Салавате Юлаеве» научился пользоваться шансами, которые мне предоставляли. Когда обратно вернулся в ЦСКА, то уже был сформировавшимся игроком.

— У вас 591 матч в лиге. Как воспринимается эта отметка? Есть какая-нибудь цифра, которую вы бы хотели пробить в чемпионатах? Например, 1000 встреч.
— Провести 1000 матчей, думаю, что это сложно. Еще считаю, что количество проведенных игр у хоккеиста в будущем может стать меньше. Потому что огромное количество игроков сейчас воспитывается в школах. А у следующего поколения, возможно, количество проведенных матчей может быть еще короче.

На самом деле не так важно, какая цифра, сколько встреч ты провел, потому что проблемы одни и те же: первая игра, шестисотая или девятисотая — ничего в этом плане не меняется.

— Вы сказали, что количество матчей у игроков в будущем может стать меньше. Это из-за того, что конкуренция с каждым годом растет?
— Смотрите. Раньше мы в школах занимались, и у нас была одна группа. Сейчас у старших товарищей, у кого дети занимаются, по две группы в одном возрасте. Это уже «х2» хоккеистов. Плюс видно, что у молодых игроков уже отличаются катание, техника рук, те же броски. Другое поколение пошло.

«Когда мы сыграли практически все матчи в сериях: семь — с «Северсталью», семь — с «Локомотивом» и шесть — со СКА, то разговоры ходили, что мы там устанем так много встреч играть. А мы в то время кайфовали!»

— Чемпионское ДНК существует? Как оно формируется?
— Думаю, что формируется оно в процессе, когда проходишь нерв. Все время думаешь, как бы спокойнее турнирную сетку пройти, но мои случаи показали, что это невозможно — идти ровно и спокойно. Всегда появляются моменты, через которые это чемпионское ДНК и вырабатывается.

— Как вырабатывалась чемпионская ментальность в ЦСКА?
— Думаю, что изначально Игорь Валерьевич Никитин это заложил. Он голову на место поставил, потому что мы ведь все собирались тогда в команде молодыми ребятами — нам было по 22, 23 и 24 года. Мы долгое время играли вместе. Ну а дальше за счет игр и каких-то ситуаций это все вырабатывалось. Проигрыши ведь тоже были. Вот за счет этого все формировалось. Плюс было большое коллективное желание добиться того, чего мы в итоге и добились.

— Есть ли разница у побед в Кубке Гагарина 2022 и 2023?
— Абсолютно разные эмоции. Когда проигрывали со счетом 1-3 в финале «Металлургу», но в итоге добрались до седьмой игры, то сохранялось спокойствие относительно того, что все сложится в нашу сторону. А в следующем плей-офф, когда мы сыграли практически все матчи в сериях: семь — с «Северсталью», семь — с «Локомотивом» и шесть — со СКА, то разговоры ходили, что мы устанем так много встреч играть. А мы в то время кайфовали, что максимум матчей играем! (Смеется.) Если с «Металлургом» тогда в финале было спокойствие, то вот с «Ак Барсом» кувыркались до седьмой. Там было нервознее, чем годом ранее, но все сложилось тогда в нашу пользу.

— Понравился ваш репортаж из раздевалки. Как вам идея?
— Идея супер. Ребята это уже делали. Мне камеру поставили. Подумал, что поснимаю, как ребята, а оказалось, что я там снял в пять раз больше, чем они. Реально не знал, что они делали максимально коротко. Получилось экспромтом.

— В чем стимул игрокам давать интервью? Ваша работа – хоккей, но вы все равно нашли время пообщаться.
— За счет интервью можно раскрыться для читателей и любителей хоккея. А фанатам — услышать разные мнения.

— В чем видите особенность медиа «Динамо»? Игроки раскрываются в клубе с этой точки зрения.
— Думаю, потому что ребята новаторство вносят. С той же камерой в раздевалке. Такого нигде не встречал.