— Что касается Хачатурянца, то его не знал, поэтому ничего сказать не могу. По поводу ушедших, знаете, как: либо ничего, либо хорошо. Хотя, конечно, выглядит все это странно, в силу того, что были обещания, надежды определенных групп на то, что пришел новый человек, вместо Прядкина, и что-то будет меняться.
— Говорили, что события на Украине помешали Хачатурянцу привести в российский футбол западные капиталы.
— Я думаю, только люди, которым некуда девать деньги, могут вкладывать их в российский футбол. Это такая «сточная яма». Причем отходы можно еще утилизировать, извлечь из них какие-то полезные продукты – это более выгодная отрасль. Потому что из нашего футбола ничего перспективного сейчас извлечь нельзя. Сгорело и сгорело.
— И Александр Алаев ничего не сможет изменить в роли начальника РПЛ?
— По поводу Алаева у меня поначалу было хорошее мнение. Я оценивал его как перспективного менеджера. И сейчас не снимаю эту оценку. Но ощущения от его назначения все равно противоречивые. Система российского футбола такова, что не то что один в поле не воин там – это само собой разумеется. Но, даже если бы Геракл сейчас восстал, то и он не расчистил бы эти «авгиевы конюшни». В рамках существующего положения дел, думаю, Алаеву мало что удастся сделать в плане реформирования футбола. Хотя ясно, что Алаев – человек новой формации. Если бы у него при определенных условиях была группа поддержки, хорошие советники, другая внешняя среда, он мог бы себя проявить. Но, боюсь, нынешнее состояние профессионального футбол в России такого, что у него вряд ли что-то получится.
— Имеете в виду под словом «система» людей, которые работают в нашем футболе?
— Да, тех кто возглавляет клубы, работает в аппарате. Мы видим, как хорошо работали в российском футболе иностранные тренеры: Тедеско – в «Спартаке», Шварц – в «Динамо». Но тренерская школа в России у нас и так приличная. Специалистов много хороших, просто они не находят возможности для работы. А вот менеджеров почти нет высококвалифицированных. И как раз на руководящие посты нашего футбола можно было приглашать людей из-за границы. Но вынуждены обходится теми, кто есть, — сказал Воробьев.
